— Ради бога, — всплескиваю руками и демонстративно зажимаю рот.
Шершнев пододвигается ближе. Касается плеч кончиками пальцев, проводит по шее. Щекотно и одновременно волнительно. Мурашки ползут по мне резвыми муравьями, следуя за каждым его движением.
— Была бы ты сегодня со мной, если бы не ребенок и полная задница, которая вынудила тебя искать помощь?
Обреченно вздыхаю и с тоской смотрю на гаснущие изумруды.
— Не знаю. Никто не может знать, Олег.
— Переформулирую, — щурится он, а его ноздри зловеще трепещут. — Ты ушла не потрудившись извиниться…
— Ты меня выгнал! — возмущенно вскрикиваю на невесть откуда родившееся обвинение в его голове.
— … уволилась тихо, не попрощавшись …
— Заявление я не заставляла тебя подписывать. Мог бы и порвать, — обиженно бухчу. — И я ждала тебя у дверей в офисе!
— … узнав, что беременна, не потрудилась сообщить …
— Ты не интересовался моей жизнью! — едва ли не подпрыгиваю на месте. — Я звонила тебе тысячу раз!
— Лена, — вымученно стонет Олег и закрывает глаза, а я давлюсь невысказанными словами. — Пожалуйста.
Дышать вновь становится сложно.
Мы как два отрицательных заряда. Чем усерднее стараемся сблизится, тем с большей силой нас отталкивает друг от друга.
Мы говорим на разных языках. Слепой с глухонемым. И, кажется, что совершенно нет выхода.
Но несмотря на это, я наконец чувствую, как мы продвигаемся вперед.
24. Глава 24
— Ты пытаешься во всем обвинить меня, — всасываю намагниченный воздух, что едва не вспыхивает от исходящего от нас напряжения. — Я защищаюсь.
— Нет, Лен. Показываю, что ты со мной только когда тебе что-то нужно.
— Не правда, — протестующе трясу головой. — Нет, Олег, у тебя не получится все так вывернуть. Ты меня выгнал.
Я права.
Собственная уверенность придает мне сил. Становится крепким фундаментом под ногами, заставляет чувствовать опору.
Только какой-то противный червяк настойчиво точит раненное сердце.
— Прости, Лен, я был не прав. — Шершнев снисходительно кивает и поднимается на ноги. — Стоило выдохнуть и выслушать тебя. Я пожалел об этом через час.
— Я не могла до тебя дозвониться, — лепечу новое оправдание.
Они подворачиваются так удачно. Одно за другим. Словно кто-то подсунул в руки заранее заготовленный текст. И Шершнев уже знает весь его наизусть.
Не понимаю, почему чувствую себя так не уютно.