Председатель посмотрел на меня с интересом:
— Ты полон сюрпризов, агроном. Ладно, будь по-твоему. Завтра
оформим документы на совмещение должностей.
Когда я вышел из конторы, во дворе меня ждали трое
механизаторов.
— Виктор Алексеич, — обратился самый старший, с седыми висками и
глубокими морщинами на загорелом лице, — мы тут с мужиками
поговорили... У меня на К-700 проблема с гидравликой.
Посмотрите?
— И у меня комбайн барахлит, — добавил второй. — Может, тоже
какой метод придумаете?
Я улыбнулся:
— Завтра начнем осмотр всей техники. Составим план ремонта.
По дороге домой встретил знакомую уже фигуру на развилке. Егорыч
стоял, опираясь на резную трость, и с интересом меня
разглядывал.
— Наслышан уже, — хмыкнул старик, когда я поравнялся с ним. —
Трактор воскресил, Хомутова обставил. Теперь весь совхоз гудит.
Новый агроном с золотыми руками.
— Преувеличивают, — пожал я плечами.
— Не скромничай, — Егорыч прищурился. — Я пятьдесят лет здесь
живу, людей вижу насквозь. Ты не из простых, парень. Что-то в тебе
есть... необычное.
От этих слов по спине пробежал холодок. Неужели старик что-то
заподозрил?
— Просто хорошая память и инженерный склад ума, — улыбнулся
я.
— Может, и так, — Егорыч не стал спорить. — Но запомни. В
деревне репутация дороже золота. А ты уже заработал хорошую. Береги
ее.
Я кивнул, принимая совет. Старик прав, мой план медленного, но
верного продвижения начинал работать. Технические знания из
будущего, примененные здесь и сейчас, открывали двери лучше любой
протекции.
День продолжился с шороха дождя по крыше. Мелкий, но упорный
весенний дождь - лучшая погода для начала полевых работ.
Влага напитает почву, поможет семенам взойти. Я с удовольствием
вдохнул свежий воздух, наполненный запахом мокрой земли и
пробуждающихся растений.
К трем часам дождь прекратился. Я надел резиновые сапоги,
прорезиненную куртку и отправился к назначенному месту встречи с
бригадой, которую выделил мне Громов для эксперимента.
На краю поля, у старого разбитого вагончика, служившего когда-то
полевым станом, меня уже ждали пятеро мужчин. Все они выглядели
необычно для привыкшего к офисным костюмам политтехнолога из
будущего - обветренные лица, натруженные руки, настороженные
взгляды.
— Вот и наш ученый, — произнес самый старший, шестидесятилетний
тракторист с редеющими седыми волосами и глубокими морщинами,
прорезавшими лицо словно речные русла. На его выцветшей клетчатой
рубашке красовалась медаль «За трудовую доблесть».