— Лиза, это срочно. Не перебивай, — из трубки тараторит знакомый голос, но узнать звонящего сразу не могу. — К тебе сейчас поднимется Сара в виде курьера, и у тебя будет шанс сбежать…
— Кто ты? — перебиваю девушку, но как только слышу смешок, сразу же вспоминаю самую хитрую дамочку из Громовых. Это Вика.
— Твоё спасение, подруга. Будь наготове, — предупреждает. А я уже… С самого утра готова.
Через несколько минут раздаётся звонок в дверь. Внутри всё наполняется волнением, так как это мой единственный шанс, после которого мне наверняка влетит.
Ну и пусть… Один раз живу!
Кто знает, что со мной будет завтра? Сегодня я выбираю себя любимую…
— Ты к кому, милочка? — мать рычит недовольно.
Стоп! Какая Сара? Они же знакомы… Всё Громовские дети в сад к моей маме ходили.
Чёрт!
Выбежав навстречу урагану, понимаю, что всё под контролем. Не в стиле девушек так попадаться.
Чёрная пантера, перевоплотившись в курьера, отлично играет свою роль. Глаза спрятаны под козырьком головного убора, медицинская маска закрывает половину лица, тем самым делая неузнаваемой девушку.
Сара умудрилась даже голос сменить. Актёрское по ней плачет.
— Здравствуйте, вам доставка, — Громова протягивает моей маме коробку с тортом.
— Я не заказывала, — мать отталкивает торт обратно. — Вы ошиблись.
— Не ошиблась, — Сара настаивает на своём. — Елена Васильевна Амирова?
— Верно, это я.
— Значит, я по адресу. Примите, распишитесь, — коробка вновь пересекает порог нашей квартиры, но по-прежнему остаётся в руках Сары. Мать скептически смотрит на всё это, а Громова продолжает давить её своей настойчивостью.
Делая шаг вперёд, Сара пытается переступить порог, но что-то идёт не так, и она феерично падает на мою маму вместе с тем самым тортом.
Я была наслышана о подвигах этой девушки, но лицезреть представление мне удаётся впервые. Действительно, неуклюжесть её конёк.
Пока моя мать пытается опомниться и ловит звёзды от шока, Сара, не теряя времени, поднимается на ноги и, протянув мне руку, предлагает пойти с ней.
— Быстрей, быстрей, — торопит, пока я через маму переступаю. — Извините меня, я не хотела, — попросив прощения напоследок, захлопывает за нами дверь.
Спускаюсь по лестнице, а перед глазами стоит картина лежащей матери в белом креме и мысль о том, что мне точно не жить.