Мой соперник оскалился и развел руками. Его подручные разошлись
в стороны. Я вновь бросил быстрый взгляд на странных животных на их
плечах.
Вскоре мы остались друг напротив друга. Ветер поднял взвесь пыли
и потрепал одежду, напоминая, что он здесь, вместе с нами.
- Слушай сюда, ублюдок. – начал противник, зло сузив глаза. –
Главное наше отличие не в этом. А в том, что я – маг, а ты –
ничтожный писун. Маг не может проиграть обычному человеку.
- Прикинь насколько ты жалок, раз смог. – ухмыльнулся в
ответ.
Лицо моего соперника решило посоперничать в красноте со спелым
помидором. Уверен, ягода ему сейчас проигрывает по всем
фронтам.
Внезапно парня отпустило, и он протяжно и медленно выдохнул,
после чего распахнул глаза, которые сверкнули сталью. Расстояние
между нами – метров десять, не больше. Может не нужно было его
провоцировать?
- Сдохни! – прокричал соперник и вытянул перед собой две ладони,
на которых загорелся огненные шары сантиметров десять в
диаметре.
Так, это мы уже видели. В этот раз мой мозг не стал спорить со
зрением и обвинять весь организм в том, что мы попали под действие
иллюзий, потому что винить придется самого себя.
Парень размахнулся рукой, как будто то был не горячий снаряд, а
обычный мяч и метнул по очереди в меня. Я легко уклонился от
бросков. Все же в вышибалы я всегда играл неплохо.
Вот только мне-то нужно сократить дистанцию. Потому я сорвался
на бег, и, пригнувшись, отправился к противнику. Этот малолетний
утырок решил повторить трюк с огненными шарами и зажег два новых.
Пять метров.
Я скакнул влево и оба снаряда пронеслись мимо. Еще один скачок
вперед. Между нами осталось метра два.
Размахнувшись копьем-пером, со свистом, разрезал воздух. Руки
дернуло от удара, послышался хруст дерева. В пыль арены, мешком,
свалилось тело молодого парня. Противник застонал и попытался
поднять себя, но руки разъехались, и «сын графа» потерял сознание.
Готов.
Я осмотрел свое оружие. Вот черт! Оно сломалось! Часть просто
отлетела в сторону! Однако мой мозг силен, раз смог такое
воссоздать. Я внимательно осмотрел неровные края сломанной палки,
которые хищно окрасились в цвет заходящего солнца, будто были
обильно залиты кровью.
Жаль, что такое удобное орудие пришло в негодность.
Подобрав отлетевшую часть, пощелкал языком и повернулся к двум
застывшим статуями приспешникам противника.