Затем настала очередь обыска ванной комнаты. Светло-зеленая
старенькая плитка на стенах. Прямо на входе — стиральная машина
вертикальной загрузки. Слева от нее — унитаз, правее его —
раковина, а дальше — ванна, под которой стоял пластмассовый тазик.
Открутив колпачок с ручки, Саша снял крышку бочка унитаза. В нем
была вода. Пить ее, конечно, не стоило, но после кипячения она
вполне сгодится для приготовления пищи.
«Теперь нужно найти во что ее перелить и какой-то «черпак».
Саша Сходил на кухню и взял самую большую кастрюлю и кружку.
Через минуту он уже заполнил свою емкость почти до краев и даже еще
немного осталось в бочке, но вычерпать эту воду сейчас было очень
сложно. Он решил оставить ее на «черный день».
Не обнаружив больше ничего полезного в квартире, Саша вынес все,
что решил взять, в подъезд.
На одном из свободных крючков у в прихожей висели ключи. Они
подошли к входной двери, которую Саша закрыл, когда вышел. Ключ он
оставил в замке.
***
Квартиры на четвертом и третьем этажах оказались закрыты. За их
дверьми никто не подавал признаков жизни. И к счастью, не жизни
тоже.
Саша оставил пакет с вещами и кастрюлю из 77-й квартиры возле
своей двери и пошел дальше. То есть, ниже.
Он спустился на второй этаж и ближняя к нему дверь с легким
скрипом открылась внутрь. Темно, но, кажется, планировка здесь была
такой же, как и в квартире на пятом этаже.
Беспорядок. Куртки разбросаны по полу, изредка тускло
отсвечивало битое стекло. Дверь в ванную находилась сразу слева от
входа, в ней была проломлена дыра посередине, по краям которой
можно было заметить темные пятна. Или показалось?
«А сердечко-то застучало, — поставил себе диагноз Саша».
Он сосредоточился.
Начинало, как говориться, попахивать жаренным, хотя в данном
случае могло пахнуть только прогнившей плотью.
«От тебя зависит твоя семья. — заговорил с собой Саша, стоя на
третьем этаже у входа в квартиру. — И, если смысла жить может быть
уже и нет, то умереть вот в этой дрянной квартирке ты не должен.
Лучше — не сейчас и в другом месте. Поэтому смотри внимательно и
думай, как правильно поступить!»
Он понимал, что, скорее всего, говорит эти слова зря. Просто
успокаивает «ёкнувшее» сердце. Ведь, если бы кто-то и находился в
квартире, то Саша уже вовсю работал бы топором. Но никто не
вышел.