«В жопу. Сначала я говорю это слово шепотом потом ты громче потом я еще громче и так пока не выявится победитель»
У меня перед глазами темнеет. Что он себе позволяет?!
— Я не буду такое делать! — яростно шиплю я. — Я не скажу такое! Никогда!
— Сразу видно — хорошая девочка, мамина радость, — издевательски шепчет Громов, наклоняясь ко мне так близко, что я чувствую жар его дыхания и терпкий древесный запах одеколона. — Заменим на слово «дурак»? Так согласна играть?
— Нет!
— Выиграешь — будешь свободна от меня. Обещаю.
Я закусываю губу. Это заманчивое предложение. Ужасно заманчивое. Я ведь и так уже опозорилась — дальше некуда. Надо просто дойти сейчас до конца и избавиться от присутствия Громова в своей жизни раз и навсегда.
— Обещаешь? — с сомнением спрашиваю я.
— Клянусь.
И что-то в выражении зеленых глаз заставляет поверить ему.
Я неловко киваю и тихо, одними губами шепчу:
— Дурак.
Смотрю при этом на Громова, чтобы он не сомневался, кого я имею в виду.
— Дурак, — отзывается он чуть громче.
У меня сильно колотится сердце, ладони становятся влажными, и я торопливо вытираю их об юбку. Мы отвратительно себя ведем, так нельзя! Но почему меня так манит вызов, который горит в его взгляде? Почему мне так страшно и сладко одновременно?
Это неправда, что у дьявола красные глаза. У дьявола глаза — зеленые. С карими прожилками, черными дырами зрачков и бессовестно длинными и пушистыми ресницами.
— Дурак!
Меня уже слышат студенты на соседних партах и недоуменно оборачиваются в нашу сторону. Громов ухмыляется и шепчет мне "умница".
— Дурак! — говорит он затем еще громче. Уже почти в полный голос.
Преподаватель нас пока не слышит, он увлеченно пишет что-то на доске, параллельно рассуждая о том, какая формула тут подойдет лучше всего.
— Дурак! — я повышаю голос, как могу, но он все равно предательски дрожит.
А взгляд все не отрывается от Громова и одобрительной усмешки на его лице.
Спина преподавателя напрягается, и он перестает писать.
Вокруг становится шумно, все начинают шептаться.
— Это что? Пранк?
— Зак, ты че? Поспорил?
— Слышь, это же дочка завучихи…
Громов тоже смотрит мне в глаза, медлит, и на мгновение я ощущаю триумф. Кажется, я победила! Он побоится сказать громче, особенно когда идет занятие, и его недавно отводили к директору, и…
— Дурак!!! — громко, очень громко орет он.