Особое место среди приближенных занимал Федор Юрьевич Ромодановский – «собою видом как монстра, нравом злой тиран, превеликий нежелатель добра никому, пьян по все дни», но по-собачьи преданный Петру. Он был главнокомандующим новой солдатской армии, король Пресбургский, Фридрих, начальник розыскного Преображенского приказа, облеченный обширными полицейскими полномочиями. В узком кругу его именовали «министром кнута и пыточного застенка».
Рядом с Петром находился и Иван Иванович Бутурлин, «человек злорадный и пьяный, и мздоимливый», которого в своем кругу именовали королем Польским, или царем Семеновским (его резиденция располагалась в селе Семеновское). Бутурлин командовал старой, преимущественно стрелецкой армией. Обе армии ненавидели одна другую настоящей, не потешной ненавистью, разрешавшейся настоящими, не символическими драками. Обычно такие сражения (драки) начинались командующими, которые стояли на разных берегах Яузы и в адрес противника произносили слова, от которых, говоря современным языком, «уши вяли». Когда температура достигала кипения, в ход шло все имеющееся оружие. Сохранились дневники современников, которые описали трехнедельные сражения под Кожуховым, на берегу реки Москвы в 1694 году. В сражении с обеих сторон приняло участие до 30 тысяч человек. Боевые действия велись по плану, разработанному Гордоном и Петром. Как всегда, победу одержали «потешные» полки. Правда, в ходе сражения, отметил их участник, князь Куракин, «убито с 24 персоны пыжами и иными случаи и ранено с 50». По традиции такие сражения заканчивались общим пиром – победителей и побежденных. Такие учения показывали, что старое московское войско не только не способно вести наступательные действия, но и защищать страну. Современник Петра, сторонник его преобразований Иван Посошков, так описывал русское воинство: «У пехоты ружье было плохо, и владеть им не умели, только боронились ручным боем, копьями и бердышами, и то тупыми, и на боях меняли своих голов по три, по четыре и больше на одну неприятельскую голову. На конницу смотреть стыдно: лошади негодные, сабли тупые, сами скудны, безодежны, ружьем владеть не умеют; иной дворянин и зарядить пищали не умеет, не только что выстрелить в цель; убьют двоих или троих татар и дивятся, ставят большим успехом, а своих хотя сотню положили – ничего».