Но все же особо главное в словах Тхоржевского – его характеристика не столько политического курса премьера, сколько видение его как личности. Заметим, что именно в данном контексте мы старались писать эту книгу; в первую очередь нам важен сам Столыпин как личность, чье величие еще в полной мере не осознано. Недаром и сейчас, в совершенно новой исторической обстановке, мы вновь и вновь возвращаемся к столыпинскому эксперименту и делаем это отнюдь не только ради интереса к прошлому. Успех Столыпина (пусть предельно быстро и нивелированный его преемниками) и ныне указывает направления деятельности как в экономической сфере, так и в жизненно необходимом для успешного развития построении эффективной модели власти, передачи максимума ее функций на места и даже в геополитике, вечные законы которой действительны для всех времен.
Тхоржевский недаром применил к образу Столыпина эпитет не только «мужественный», но и «простой». И если первый самоочевиден (и даже, возможно, недостаточен для определения человека, занимавшего не один год две самые опасные должности в империи – министра внутренних дел и главы правительства), то второй требует некоторого пояснения. Дело в том, что Петр Аркадьевич был действительно прост как государственный деятель. Причем прост естественно, а не расчетливо, с целью получения большей популярности. Недаром у Тхоржевского «простота» неразрывно связана с такими понятиями, как честь и долг.
В представляемой книге мы старались показать, что величие Столыпина как государственного деятеля заключалось, прежде всего, в том, что он брал свою программу не из абстрактных теоретических построений, а «просто» – непосредственно из жизни.
Не менее важно для нашего понимания Столыпина и его действий то, что он был подлинно православным политиком. Православным отнюдь не в смысле декларирования внешнего обрядоверия. Вся государственная деятельность Столыпина была основана на христианском мировоззрении. Даже казнить террористов он был вынужден не из чуждого ему чувства мести, а чтобы сохранить страну от пролития неизмеримо большего количества крови невинных людей. Только глубокая вера помогла Столыпину выстоять в тяжелейших испытаниях, которые он при вступлении в должность министра внутренних дел считал непреодолимыми только силами человеческими. Но, несмотря на подобный пессимизм, Столыпин ни в коей мере в своих практических действиях не исходил из настроений исторической обреченности, а неизменно, при любых обстоятельствах решительно действовал, видя в этом свой долг государственного деятеля и православного христианина.