Карташов отодвигается в сторону, демонстрируя мне низкий журнальный столик между двух сдвинутых кресел. На нем я успеваю заметить бутылку шампанского, вазу с фруктами, конфеты и пачку презервативов, которые так пошло лежат на краю стола.
Алексей Валериевич неосмотрительно ослабляет хватку, и я делаю выпад в сторону выхода. Только очень неудачный.
Извращенец перехватывает меня поперек талии и резко дергает. Так сильно, что я ударяюсь головой об свою тележку и опрокидываю ее.
В виске пульсирует, лицо заливает кровью, а я даже лишнего движения не могу сделать от адской боли. Молчу про то, чтобы закричать. Меня как будто всю парализует. А это означает, что со мной сейчас случится страшное…
- А, ну, тихо! Хватит ломаться! Костя сказал, что в этом отеле все для удобства постояльцев. И ты тоже, Настя…Так что успокойся и обслужи меня как следует…Я слишком долго за тобой бегал и заждался…
Молю свой организм, чтобы он дал мне возможность отключиться, но мое тело как будто насмехается надо мной. И я чувствую во всех деталях, как Карташов толкает меня в сторону кровати, попутно задирая платье. Ткань трещит в его варварских руках, и я чувствую мерзкий холод, гуляющий по бедрам.
Пытаюсь закричать, мотаю головой, несмотря на боль, но он просто затыкает мне рот ладонью. Впиваюсь пальцами в его запястье, ногтями вспарывая кожу, оставляя кровавые борозды.
Карташов взвывает и ударяет меня по руке, едва не ломая ее. У меня перед глазами ярко вспыхивают звезды, а правая часть лица уже немеет от боли. Но я ни на что не обращаю внимания, потому что, когда этот урод освобождает меня, я кричу во всю глотку:
- Помогите!
32. Глава 31
Настя
Карташов снова подтягивает к себе, на этот раз лицом. Видимо, чтобы я перед смертью запомнила его глаза, налитые кровью и пылающие ненавистью. Ублюдок кладет ладонь мне на лицо, сжимает ее, давит на рот и нос. Кислород резко перестает поступать, и я довольно быстро начинаю задыхаться. Почти теряю сознание, когда слышу хлопок двери, топот мужских ботинок и отборный мат.
- Какого х**?!
Ненавистный мужик резко испаряется. Колени мгновенно подкашиваются, я падаю на пол. И все, на что меня хватает – свернуться в позе эмбриона прямо там же, отгородившись от реальности. С жадностью глотаю кислород, кашляю и снова глубоко и с жадностью вдыхаю, одновременно с этим размазывая слезы по щекам от жалости к себе.