Устроитель громким голосом комментирует поединок. Успеваю
услышать всего пару фраз:
— Да! Через бедро, чисто и резко — противник летит как мешок с
манной пылью!
— Есть контакт! Какой бросок! Кто мог ожидать подобного?
Зал гудит. Слова организатора тонут в сосредоточенности. Для
меня сейчас существует только бой. Это хорошо, никаких размышлений,
только реакция. На обманный удар не ведусь. Успеваю перехватить
ударную руку и делаю попытку выкрутить её.
Мужик, оказывается, обладает совершенно медвежьей силой, так что
выкрутить руку у меня просто не получается. Григорий вырывается и
отшагивает. Он снова просчитывает мои реакции.
Расходимся и сходимся вновь. Теперь я понимаю, что взять его на
бросок — задачка не из легких. А вот он зачем-то каждый раз
пытается сократить дистанцию. Логики в этом не наблюдаю.
Довольно странная тактика. Слепому понятно, что выигрышная
дистанция здоровяка именно средняя. Его руки чуть-чуть длиннее
моих. Следовательно, ему выгоднее подпускать меня на удар. Я в свою
очередь наношу ему совершенно небольшой ущерб. Но нет же, он всё
время пытается войти в более близкий контакт.
Причём, противник точно ожидает чего-то определенного, и я это
чувствую.
В очередной перерыв отхожу в свой угол прополоскать рот и
умыться. Слышу громкий женский крик:
— Пропустите! Да дайте же пройти!
Голос знакомый. Вглядываюсь в толпу. Через первый ряд амбалов ко
мне пытается прорваться Катерина.
— Это мой муж. Слышишь? Да какого черта? Ты не имеешь права!
Смеюсь про себя. Какой воинственной и непоколебимой бывает
женщина, когда идет к своей цели.
— Нельзя подходить к рингу, — слышу четкий ответ здоровяка.
— С каких таких пор? — недовольно орет на него Катерина. — Всю
жизнь подходила, а тут нельзя?
Не успеваю досмотреть, чем кончится разборка. Помочь Кате, к
сожалению не могу. В глубине души радуюсь, что она пришла
поддержать меня. Вот только тяжелое чувство и слова феечки
заставляют волноваться. Нельзя давать подачу противнику, он точно
ею воспользуется. Через пару схваток стараюсь держаться на
дистанции. Всё внимание перевожу на бой.
Григорий в перерывах говорит про трусость, про «мою бабу», но я
вообще не воспринимаю этот поток слов. Мои удары ногами становятся
для него неожиданной новостью. Ещё какое-то время держат товарища
на некоторой дистанции. Простые лоу-кики практически не осознаются
противником. Видимо, он никогда ранее не применял их в схватках.
Бороться — боролись, сильно биться руками — бились, а вот ноги в
схватках, похоже, не применяли. Также как и в Крайнем.