Выхожу из комнаты, спускаюсь вниз и слышу голос матери из столовой.
— Мураз, хватит. Ты совсем заговорил Адэма, идите за стол.
Вижу, как отец и Адэм встают и направляются к столовой бок о бок. Догнав их, я проскальзываю между ними и ухватываю их руками за локти.
— Позвольте составить вам компанию, джентльмены, — говорю притворно сладким голосом.
Чувствую, как рука Адэма нервно дёргается. Он удивленно склоняет голову ко мне, и я ловлю его прищуренный взгляд. Растягиваю губы, посылая ему улыбку, от чего его глаза становятся похожи на пару чёрных угольков. На его лице читается удивление и непонимание. Вижу, как он старается понять ход моих действий. «Чего ты ожидал? Что я побегу плакать в подушку?» — спрашиваю его взглядом.
Мы подходим к столу, отец садится на своё место, Адэму приходится отодвинуть мой стул и подождать, пока я сяду. Я оказываюсь лицом к лицу с мамой, а он садится напротив, рядом с ней. За ужином отец и Адэм продолжают обсуждать вопросы бизнеса.
Я не свожу взгляда с Адэма, вслушиваюсь в каждое слово, сказанное им. Вижу, что он чувствует на себе мой взгляд, отчего ему становится неуютно. Он бросает ответные тяжелые взгляды, полные ненависти. Но я не отвожу глаза, с полной невозмутимостью на лице отправляю в рот очередную порцию ужина, стараясь жевать с изящностью истинной леди. «Почему я не делала этого раньше? Оказывается, это очень весело», — мысленно спрашиваю себя, едва сдерживая усмешку.
— На днях Камилла возвращается к работе в офисе, — говорит отец, когда ужин подходит к концу.
— Правда? — спрашивает Адэм.
Медленно переводит на меня взгляд, и говорит:
— Уверен, опыт, — он медлит, заострив внимание на слове, — что ты приобрела в Америке, поможет достичь новых успехов.
Я инстинктивно выпрямляю спину, улавливая двоякий подтекст, вложенный в слово «опыт». Изнутри поднимается волна возмущения. Смотрю прямо ему в глаза и вижу в его зрачках своё отражение.
— Да, этот опыт, — делаю паузу, рисуя на лице блаженство, —бесценен. Его ни с чем не сравнить.
Его глаза темнеют, зрачки расширяются. Он резко приподнимается, возможно затем, чтобы свернуть мне шею, ведь именно это желание читается в его взгляде.
— Мне уже пора, дядя Мураз, — говорит он отцу.
— Хорошо, сынок, я провожу тебя, — говорит папа и встаёт вслед за ним.