— Ты говоришь, что не помнишь меня, а я вот не могу забыть тебя и ту ночь, — произносит она томно, приближаясь к нему вплотную.
Она подставляет свои губы, призывно смотря на него. Адэм притягивает её к себе за талию и впивается в губы, сминая их.
— Мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой, — оторвавшись от его губ, шепчет девушка. — Хочу это повторить.
Адэм зло смеётся, и, надавив руками на плечи девушки, молчаливо приказывает ей встать на колени. Она сразу понимает намёк, присаживается перед ним, берет за пряжку ремня и расстегивает его, стягивает с него брюки вместе с боксерами. Облизывает губы, призвано смотря на него.
—Ка-мил-ла, — вырывается из его губ, как только его плоти касается язык девушки.
Он закрывает глаза, и, схватив девушку за волосы, направляет её в нужном ему ритме. Перед глазами стоит облик Камиллы Низами, её ярко накрашенные красные губы. Сознание покидает его. Так было всегда, и он уже давно привык, что он чертов извращенец. Вдалбливаясь в чужие податливые тела, он представляет, что он с Камиллой, что это она так сладко стонет для него.
Как и в прошлый раз, Адэм словно обезумел. Он берет девушку разными способами, в разных позах, она стонет и кричит от удовольствия, не подозревая, что он трахает её на автомате, что для него она — лишь кукла, суррогат, который не способен заменить оригинал.
Уже под утро, когда девушка спит рядом с ним, а он никак не может заснуть, Адэм садится и, свесив ноги с кровати, закуривает. «Жениться на ней?» — опять спрашивает он сам себя. Все его нутро протестует этому. Затягивается сигаретой, втягивает в себя дым, удерживая его в легких. Тянется к мобильному, набирает номер матери, дожидается, пока та ответит.
— Адэм? Сынок, что случилось? — взволнованно спрашивает она.
Выпустив дым, он выдает:
— Найди мне невесту. Девушку, на которой я могу жениться. Из нашего круга, воспитанную и порядочную.
Между ними виснет молчание. Он ждёт, пока до матери дойдёт смысл его просьбы.
— А как же Камилла? Ты ведь обещал отцу, — спрашивает мать.
Адэм смотрит на часы на стене и понимает, что только пять утра. Тушит сигарету о пепельницу на тумбочке.
— Я решу этот вопрос. А ты займись тем, о чём я попросил. В самые короткие сроки.
Опять молчание, женщина обдумывает его слова.
— Хорошо, сын, — говорит она наконец.