– Мэри, я так переживала за тебя! Ну, вот, что ты наделала!?
Зачем? Как мы потом объясним это папе? Я понимаю, что ты
переживаешь, что… могло случится страшное, но… Мы должны быть
сильными. Пока, точно ничего неизвестно, он ещё… вернётся…
«Беру свои слова назад», – подумалось мне, кроме того, к моим
собственным размышлениям добавились неожиданные воспоминания Мэри
и… на глаза снова навернулись слёзы, хотя я уже вытер первую
порцию. Если бы плакала сама Мэри, в принципе, я бы её понял.
Воспоминания девочки касались того момента, когда по радио, а
потом и в газетах, появились новости о том, что власти Антанты
капитулировали перед Райхом из-за того, что тот высадил в тылу
десант и смог разрушить всю оборону, перекрыв снабжение и
железнодорожное сообщение. Тогда же пошли сообщения о потерях
сторон, в частности о том, что на фронте погибло около девяноста
процентов магов Антанты, но дочь и мать и так благодаря письмам
знали, где находился их отец, и не были настолько глупыми, чтобы не
понять, что именно его подразделение защищало тот фьорд. Было почти
очевидно, что он погиб там. Мэри, похоже, даже почувствовала, что
он погиб.
Мать же пыталась её утешить, как и себя, убеждая, что ничего ещё
не кончено, и он ещё чудесным образом вернётся. Не знаю, могла ли
Диана Сью на самом деле знать, к примеру, почувствовать, что он на
самом деле не погиб в тот раз, но всё равно избрала неверный подход
к этой ситуации. Мало того, что обещать, что он вернётся, как
впрочем и хоронить, было преждевременно, так ещё она, видимо, не до
конца понимала, что её дочь уже не совсем ребёнок и всё-таки не
полная дура, и может сложить два плюс два. Мэри прекрасно понимала
шансы отца на выживание, ещё тогда, когда он в последний раз
прощался с ней на причале, как и то, что ничего не могла с этим
поделать. Также она понимала, что может быть с матерью, которая
явно как-то слишком ревностно убеждает всех вокруг, что муж жив,
если вдруг подтвердится, что он действительно умер. Родная мать
была не готова принять смерть любимого мужа, что ложилось тяжёлым
грузом на её дочь, которая, похоже, понимала серьёзность и
жестокость мира лучше неё. Но она всё же была ещё подростком и не
смогла выдержать всё это, потому и сделала то, что сделала. И хотя
я по-прежнему считаю её дурой из-за этого поступка, в какой-то мере
такое моральное и психическое состояние может объяснить её
поведение далее в каноне.