Нет веры таким, как он, а я размякла. Дура!
Сейчас бы пополнила его коллекцию.
Всхлипывая, скидываю обувь и бросаюсь к раковине умыться, смыть с себя следы поцелуев. Но губы все равно хранят воспоминания о жадном натиске, а на теле, там, где Дикаев меня касался, словно ожог.
Я точно переведусь. Не смогу выносить его самодовольный взгляд, если столкнусь с ним снова. Хватит с него того, что он забрал мой первый поцелуй. Надеюсь, Дикий достаточно потешил своё эго и теперь от меня отстанет.
Животное. Ему все равно, с кем заниматься сексом.
И ему плевать на чувства девушек.
Я же видела девочек, с которыми он спит. Я не в его вкусе, и все равно он хотел...
А как только позвонила та, что ему нравится больше, Дикаев рванул на секс-подвиги.
Отчего-то хочется плакать, но плакать из-за Дикого было стыдно. Ещё чего!
Я забираюсь под душ и уговариваю себя, что постараюсь не попадаться ему на глаза, а с отчимом про перевод поговорю обязательно. Уговоры довольно жалкие, но мне нужна хоть какая-то соломинка. По-хорошему, нужен стержень внутри, чтобы больше не позволить Дикаеву подобного. Я не дам ему надо мной издеваться!
Закончив с водными процедурами, чтобы хоть немного утешиться надеваю любимую пижамку с мишками, она уютная и напоминает о доме.
Только возвращающиеся вновь и вновь воспоминания не дают мне успокоиться, и за них перед мишками тоже становится стыдно. Они, наверное, краснеют, как и я.
Когда Дикаев начал свой «массаж», я вздрогнула. Слишком собственнический жест, бесцеремонные мужские движения, и я незнакомая с таким прежде, внутренне сжавшись, готова была начать отбиваться.
Но поначалу он не переходил грани, а усталая за день шея и спина были благодарны за приятное расслабление. И через несколько минут я привыкла к рукам Дикого. В какой момент все изменилось? Где-то в глубине души таилось понимание, что все это не так уж невинно, но тело захватила истома. Оно словно перестало принадлежать мне, а лишь покорно отзывалось на то, что Кирилл со мной творил.
Я послушно выгибалась, льнула, прижималась, хваталась за голые плечи, зарывалась пальцами в волосы. Все, как тогда, в университете. Подчиняться, чтобы все не прекращалась. Только в этот раз, я могла точно сказать, что мне все нравится. И твердые настойчивые губы, и наглый язык, и даже щетина, царапавшая нежную кожу.