Алекс не успел сделать ни единого шага.
Слишком долго думал.
Две пули вошли в его грудь и сбили с ног. Ему показалось, что его ударили чем-то очень тяжелым. Он упал на спину. Насквозь прожигающая боль в груди чуть не заставила его закричать, но понял, что не может сделать даже этого. Будто кто-то отнял у него эту способность. Он сжал руками траву и попытался подняться. Тело показалось ему неподъемным, и он прекратил попытки. Пальцы, сжимающие траву, расслабились.
В поле его затуманенного зрения появился Игнат. Он с ужасом в глазах стал смотреть на его грудь и нервно провел по своим волосам. Игнат что-то прошептал, но он не разобрал его слов.
Алекс ощутил первую сильную волну головокружения. Его начало бросать то в жар, то в холод. Боль в груди была невыносимой. Дыхание сбилось и начало выходить с хрипом. Алекс мысленно приказал себе успокоиться, какой бы абсурдной эта мысль не была. Он не закричит и не доставит ему такого удовольствия. Если уж и суждено умереть, то без нытья и просьбы пощадить его, хотя последнего он очень сильно хотел.
Пошло оно все!
Игнат нагнулся и осторожно двумя пальцами вытащил из кармана его брюк торчащий телефон. Алекс не стал сопротивляться. Не было сил, да и в таком положении не смог бы. Дышать становилось все тяжелее и почти невозможно из-за сильной боли при каждом рефлекторном вдохе.
— Какой у тебя ПИН-код? — спросил Игнат, проведя пальцем по экрану.
— Иди на х*й, — прохрипел Алекс снова, вложив на выдохе остатки драгоценного воздуха.
Следующий вдох в сопровождении с очередной болью исказило его лицо. Организм всячески цеплялся за жизнь. Его глаза начали закрываться, хотя он изо всех сил старался не терять сознание. Во рту появилась горечь.
Игнат поднялся на ноги и посмотрел по сторонам. Снова налетел ветер и потревожил верхушки деревьев, вызвав шум листвы. Несколько птиц, прячась в кронах, подали свои предупреждающие об опасности голоса.
— Я знаю, что тебе понравилась моя Вика, — сказал Игнат, глядя на него сверху вниз. — Мне уже передали, что ты был с ней в служебном помещении около десяти минут. По этой причине ты не получишь последнюю пулю.
Алекс перестал понимать то, что он говорит. Ему казалось, что болит все его тело, а не только грудь.
— Мы в лесу, Алекс, — сказал он с горечью в голосе. — За много километров от Москвы. Сюда никто и носа не сунет. Я последний, кого ты видишь в своей жизни. Прощай.