— А у меня дежурство, воскресенье же, один врач на всех.
Рассказывайте, Тимур Игоревич, что с вами приключилось?
В такие моменты Тимур ненавидел маленькие города и старые
спальные районы, где все друг друга знают и даже теория пяти
рукопожатий даёт сбой, потому что в самой длинной цепочке
получается максимум три звена.
Вот, допустим, Маша тогда-ещё-не-Васильева когда-то занималась
вместе с Дианой на подготовительных курсах перед мединститутом.
Особой дружбы между ними не возникло, да и специальности они
выбрали в итоге разные, но, встречаясь на улице или в магазине,
всегда останавливались как минимум на полчаса, обсуждая общих
знакомых.
А потом Маша вышла замуж, стала Васильевой, родила ребёнка, а
ребёнок в этом году уже в шестой класс пошёл. И угадайте, кто ведёт
у него историю?
— Не знаю… Простыл… — вздохнул Тимур. — Доброе утро. Извините,
что не встаю…
— Добрый день, я бы сказала. — Маша (Мария… Как же у неё
отчество?) вплыла в комнату под аккомпанемент позвякивающих бус и
серёг. Если бы не медицинский халат, небрежно накинутый поверх
пёстрого платья, она бы сошла за цыганскую танцовщицу или гадалку.
И за руку Тимура она ухватила таким характерным жестом, что,
казалось, сейчас скажет: «Ой, милый, ждёт тебя казённый дом и
сердце разбитое».
Но вместо этого прозвучало банальное:
— Температуру мерили?
— Тридцать восемь и девять, — доложил из кухни Людвиг.
— Ясно. Рубашку расстёгиваем… Ого, сколько на вас всякого
нарисовано! А я думала, детвора опять сочиняет. — Маша
небрежно ткнула в нарисованное стетоскопом, и Тимур вздрогнул от
прикосновения холодного металла к горячей коже. Татуировок на груди
было совсем немного — так, несколько символов, набитых в глубокой
юности. Фёдор, конечно, попытался объединить их в одну композицию,
но получилось всё равно нечто хаотичное и не слишком эстетичное.
Руки выглядели намного аккуратнее. — Глубокий вдох. Выдох…
Рыбникова, а ты чего пялишься? Не успела рассмотреть за столько
лет? Выйди и не мешай мне работать.
Диана хмыкнула и демонстративно застыла в дверях, скрестив руки
на груди. Пялиться, конечно, не прекратила. Хотя действительно —
было бы на что смотреть. Сама же узоры разрабатывала.
— А мята есть? — безмятежно донеслось из кухни.
— Кончилась.
— Ну как так? Совсем за хозяйством не следишь!