— Хорошо, — выдыхаю я и собираюсь подняться, — я уйду…
Поспать не получится, ну и ладно.
Вот только и уйти, видимо, тоже. Мать вцепляется в мои плечи и давит на них, заставляя остаться на месте. Морщусь от боли. Я сейчас почему-то всё чувствую острее.
Мне и её прикосновения и голос всё равно что арматурой в открытую рану тыкать…
— Нет, куда? Ты остаёшься и по-человечески поговоришь с матерью. Что у вас случилось? Нехорошо это, просто так ты бы сюда не пришла…
Да, говорят, родные стены лечат. Стены-то может быть, но некоторые родные люди калечат. Я вскидываю на неё острый взгляд.
— А он тебе не сказал, да?
— Сказал, что очень зол, — отвечает она с такими круглыми глазами, будто злость моего мужа через несколько мгновений станет карой небесной и мы все умрём. — Что ты хочешь развестись. Я, конечно понимаю, Саша, в сердцах многое можно сказать, но Марат человек непростой. Нельзя такие вещи ему говорить. Нельзя. Никогда. А то смотри и вправду бросит… К маме тогда пойдёшь жить, да? Так я тебя не пущу, даже не надейся.
У меня на глаза слёзы наворачиваются. Просто из-за всего сразу.
Люди не птицы. Это если птица будет ранена, другие её заклюют тут же. Как слабое звено. Почему, заметив моё мимолётное плохое самочувствие, моё расстройство, она принимается накидываться и клевать, клевать, клевать, чтобы сделать больнее?
— Это не твоё дело, — повторяю. — Дай мне пройти.
— Да что такого-то случилось, что ты на взводе. Он тебя побил что ли? Из-за того, что ты ребёнка не можешь ему дать? Или что? Погулял что ли?
Судя по её тону, всё перечисленное за преступление она не считает.
— Да, изменил, если хочешь знать, — отвечаю как можно ровнее.
Мать усмехается. Какое-то злорадство проскальзывает в её взгляде.
— И? — недоумевает будто.
— Что? Надо что-то ещё?
— Саша, да нет вообще никаких причин, чтобы разводиться с таким человеком. Ни одной! Никогда! И даже чтобы говорить ему такие страшные вещи. Доча, — улыбается, — ну я-то думала, ты не такая тупая уж, понимаешь всё. Когда ещё такой шанс будет, вцепиться надо и не отпускать. И да, родить бы поскорее. Так что сама виновата.
На моих губах против воли появляется ответная насмешка.
— Понравился новый ремонт в квартире, да? Дача понравилась? Деньги, что я тебе перечисляю? А, может, и Марат что-то отстёгивает за моей спиной, тебе же всегда что-то надо. Всегда надо больше. Так вот…мама… сама, пожалуйста, спи с ним, рожай ему детей и лижи жопу. Хорошо?