Но о том, что стоит за мной и Никитой Граниным, этого не знает даже он. Маша тоже ничего не подозревает обо всём этом, а я ведь знаю её ещё со студенческих лет. Вопрос: как это вышло? Ответ: я никогда не говорила с ней об этом. И теперь этого совершенно не хочу.
– Сколько ему лет, нашему новому? – спрашивает Данила.
– Молодой, – пожимаю плечами, делая вид, что ничего в том особенного. Прошли времена, когда главврачами становились только после 50-летнего юбилея.
– Насколько молодой? – коллега пристально смотрит на меня.
– 32 года, – сообщаю ему.
– Ух ты, 32 года, и уже главный врач. У него, должно быть, есть какой-то важный покровитель, – Данила одобрительно свистит.
– Мне что теперь, следует иметь это в виду при общении с ним? – резко отвечаю я.
– Ой… – поднимает брови коллега. – Кто испортил тебе настроение? – он непонимающе смотрит на меня.
– Давай, Данила, просто поработаем. Извини, но ты прав. Настроение ни к селу, ни к городу.
– Ладно, – отвечает он протяжно, и в этот момент ко мне приближаются обе мои тени в лице двух ординаторов.
4. Глава 4
Поворачиваюсь к ним и стараюсь выглядеть серьёзной.
– Доброе утро, – говорю сразу обоим, они здороваются и смотрят на меня с нескрываемым почтением. Очень приятно, значит, заслужила. Когда-то, притом совсем недавно, сама так же взирала на Осипа Марковича Швыдкого. Жаль, что он ушёл на пенсию. Если бы не почтенный возраст, а ему недавно стукнуло 80, мог бы ещё работать. Но увы, быть главврачом и нейрохирургом – очень большая ответственность, а в таком возрасте это сложно.
– Итак, Елена, ты принимаешь пациента номер четыре, – я вручаю молодой блондинке планшет с предварительным осмотром, а ты, Денис, номер восемь.
Она принимает документ с улыбкой, а второй ординатор издаёт тихий вздох, и на лбу у него образуется глубокая морщина. Однако я едва могу её видеть, так как его чёлка спускается ему на лицо. Когда они только пришли в моё отделение, эта особенность Дениса показалась мне отвратительной. Даже провела с ним воспитательную беседу. Сказала: «Стонешь – значит не хочешь. Не нравится работа – пиши по собственному». Он тут же вскинул голову, поднял непутёвую чёлку и извинился. Сказал, это у него привычка с детства. Просто привычка, больше ничего. «Избавься от неё», – рекомендовала ему. Пока не слишком пытается.