– Что именно сказал тебе Галло?
– Повторяю, никаких объяснений я не услышала. – Некоторое время Кэтрин молча наблюдала за тем, как Ева обрабатывает порезы. – Сказал только, что у него и в мыслях не было, чтобы я пострадала. И, знаешь, я ему поверила.
– Напрасно. Я видел выражение его лица, – подал голос Джо, молча стоявший в стороне от женщин, прислонившись к двери. – Говорю тебе, он мог бросить нож раньше. Почему ты так упрямишься?
– Потому что я заглянула в его глаза. Пять минут назад. Когда он сказал, что ты ошибаешься и что он ни в коем случае не допустил бы моей гибели. Извини, но я больше полагаюсь на собственные мысли и чувства. – Она взглянула на Еву. – В чем Джо, наверное, прав, так это в том, что Галло мог бросить нож раньше. Не буду спорить. И вел себя Галло очень и очень подозрительно. – Кэтрин повернулась к Джо. – Вопрос – почему? Так давайте попытаемся найти ответ.
– Дайте мне побыть с ним наедине пару минут, и нам уже не придется ничего искать.
– Чтобы допросить Галло, его нужно сначала найти, – заметила Ева. – Может быть, поэтому он и сорвался. Не хотел, чтобы из-за него возник конфликт.
– Неужели? – В тоне Джо прозвучали скептические нотки. – Что-то я раньше не замечал в нем особенной склонности к миролюбию. – Он пристально посмотрел на Еву. – Так ты на стороне Кэтрин?
– Хочу понять истинный мотив поведения Галло. Что он задумал? Невозможно, чтобы вы оба были не правы. А поскольку я верю вам обоим, то должна быть некая средняя, компромиссная позиция. – Ева закончила накладывать повязку и поднялась. – И этот компромисс должен иметь какое-то отношение к убийце Джейкобса. Давайте с него и начнем. Внешность. Я видела его только мельком. Кэтрин, ты сказала, что сможешь дать описание, достаточное для составления словесного портрета. Подумай пока, сосредоточься. Итак, он – худой. Очень худой. Это мой единственный вклад.
– Высокий, – добавил Джо. – Насчет волос сказать ничего не могу, потому что их скрывал капюшон гидрокостюма. Двигался, как спортсмен, легко и быстро.
– Возраст?
Джо пожал плечами.
– Ничего конкретного сказать не могу.
– Кэтрин?
– Пятьдесят? Где-то так. – Кэтрин наморщила лоб. – Не знаю. Не уверена. Что-то в нем было…
– Может быть, вспомнишь, когда начнем составлять портрет.
– Возможно.
– Как насчет мотива?