Фахардо закрыл журнал.
– Вот и все, что я вправе рассказать вам в данный момент. Простите. Я понимаю, как вам тяжело.
– Почему никто не сообщил о случившемся?
– Не сообщил – кому? Документы его погибли в огне. А если б и не погибли, – вы думаете, он хранил на груди номер вашего телефона?
– Этого я не знаю, однако…
– Я сделал то, что обязан был сделать в таких обстоятельствах, – сказал Фахардо. – А именно начал расследование.
Глория поинтересовалась:
– И какая же часть вашего расследования подразумевает угощение пивом на веранде Луиса?
Фахардо, снова начавший вертеть в пальцах карандаш, бросил его на стол.
– Хорошо. Вы звоните сюда и начинаете кричать на меня по телефону. Сегодня вы приезжаете в мой город и начинаете оскорблять меня лично. Мне не нравится направление, в котором мы с вами движемся, сеньора. И я вам вот что скажу: я видел много горя. У меня на этот счет большой опыт. Однако никому из приезжавших сюда и начинавших донимать меня людей ускорить ход моих расследований пока что не удавалось.
– Но делаете вы хоть что-нибудь для того, чтобы… чтобы… разрешить эту…
– Так ведь я именно это вам втолковать и пытался, – ответил Фахардо. – Разрешать-то тут нечего. И винить некого.
– Вы видели номерной знак его машины?
– Да, конечно.
– Тогда почему вы не позвонили калифорнийским властям? Вы могли получить от них его имя. Выяснить, где он работает, узнать номер его домашнего телефона. Почему вы не позвонили хотя бы в американское консульство?
– У нас приняты другие методы работы, – ответил он.
– Кто-то мог позвонить мне, мог сделать хоть что-то… – Глория умолкла, унижаться перед ним, молить его о помощи ей не хотелось.
– Сеньора… – процедил Фахардо, – вам пришлось пережить трудное время. Трагедию – в чистом виде.
Он прогладил ладонями журнал, словно стирая из него все это дело.
– Где тело? – спросила она.
– На хранении.
– Где?
– В больнице.
– Я хочу забрать его.
– Пока это невозможно.
– Никто же не опознал его, – сказала Глория. – Может, это и не он.
– Вам его лучше не видеть, – сказал Фахардо. – Он сильно обожжен.
– Когда мы сможем поехать туда?
Фахардо легонько всплеснул руками:
– Больница находится далеко отсюда, она…
– Где?
– В маленьком городке, Хоакуле, это такая жуткая дыра, что…
– Я поеду туда, – сказала Глория.
Она встала и пошла по проходу и услышала, как ножки стула Фахардо недовольно заскрежетали по бетону, как сам он встал и поспешил за нею, твердя: