– Сорняками, – согласился шеф.
– Но, сэр, конюшни в идеальном состоянии.
– Идеальном.
– Стойла чистые, словно операционная.
– Чистые, очень чистые.
– Да, но кто чистит стойла?
– Кто-то.
– Все свежевыкрашено и вымыто.
– Вымыто.
– Но почему… если нет лошадей?
– Действительно, почему? – спросил шеф.
– Может, он собирается завести лошадей?
– Такие дела.
– Так он собирается завести лошадей?
– М-м-м-м.
Шилшом собрал кучкой нарезанную курагу и отправил в миску для смешивания.
Из мешочка высыпал на разделочную доску половинки ореха пекан.
– Сколько прошло времени с той поры, когда в Роузленде были лошади?
– Много, очень много.
– Наверное, лошадь, которую я иногда вижу на территории поместья, принадлежит соседу.
– Возможно, – он начал рубить пополам половинки ореха.
– Сэр, вы видели лошадь? – спросил я.
– Давно, очень давно.
– Громадного черного жеребца высотой больше шестнадцати ладоней[2].
– М-м-м-м.
– В библиотеке много книг о лошадях.
– Да, в библиотеке.
– Я нашел ту лошадь. Думаю, она фризской породы.
– Такие дела.
– Сэр, чуть раньше вы заметили странный свет за окнами?
– Заметил?
– Я про мавзолей.
– М-м-м-м.
– Золотистый свет.
– М-м-м-м.
– М-м-м-м? – спросил я.
– М-м-м-м.
Если по справедливости, свет, о котором я упомянул, мог видеть только человек, обладающий моим шестым чувством. Однако я подозревал, что от шефа Шилшома мне не услышать ничего, кроме лжи.
Шеф нагнулся над разделочной доской, так пристально всматриваясь в орехи, что напоминал мистера Магу[3], пытающегося прочитать надпись мелким шрифтом на пузырьке с таблетками.
Чтобы проверить мою версию, я спросил:
– Около холодильника мышь?
– Такие дела.
– Нет. Извините. Это большая старая крыса.
– М-м-м-м.
Он тянул на отменного актера, если только работа действительно не увлекала его.
Я соскочил с высокого табурета.
– Не знаю почему, но я собираюсь поджечь свои волосы.
– Действительно, почему?
Повернувшись спиной к шефу, я направился к двери на террасу.
– Может, они станут гуще, если время от времени сжигать их.
– М-м-м-м.
Резкие звуки, сопровождающие рассечение пополам половинок ореха пекан, внезапно смолкли. В одной из четырех стеклянных панелей верхней половины двери на кухню я видел отражение мистера Шилшома. Он наблюдал за мной, его лунообразное лицо белизной не сильно отличалось от униформы.
Я открыл дверь.