– Зажгите мне костер… – криком, чтобы за ветром его услышали, попросил Смеян. – Быстрее… Костер…
– Зачем? – не понял Овсень. – Сейчас шторм ударит. Костер сразу унесет…
– За ладьей зажгите… Там не сразу унесет… Камлать буду…
– В шторм?
– Рукотворный шторм. Гунналуг все силы в него вложил, он ведет его, в голове держит, и в этом момент открыт будет. Для меня открыт, для всех ведающих открыт… Его можно будет «запечь» без сил… Я сделаю его безопасным для нас… Я хочу попробовать… Тогда он уже никакую молнию не создаст, никакой дом поджечь не сможет. Самое время камлать… Я помню печати… Всеведа показывала, как делать… Костер только… Быстрее…
Не дожидаясь воинов, Овсень сам бросился складывать уже подготовленные дрова и хворост. Юный конунг подсунул под хворост бересту с сухой травой, и Большака тут же стал стучать над этой травой кремнем по кресалу, высекая искры. Руки у сотника оказались очень подходящими для такого дела, и костер вспыхнул быстро. Языки пламени заиграли неровно, но сразу старались захватить побольше питательных для себя сухих веток. Еще несколько мгновений прошло, и то ли небо совсем перед штормом почернело, то ли сам костер разгорелся ярче, а у того, кто в яркое пламя смотрит, вокруг все темным кажется.
Ансгар, поторапливая события, подсунул бересту еще в нескольких местах. И пламя пошло вширь. Костер сразу зачался костром, а не костерком. И тут же ударил бубен… Смеян, уже взведенный одним своим желанием, уже слегка потрясывающийся от ожидания, отстраненно глядя перед собой, начал свою пляску в задумчивости, но задумчивость с каждым ударом бубна и с каждым ритмичным шагом переходила в какое-то иное качество, отдаляя и отдаляя шамана от окружающего его мира и уводя в другой мир, обычным людям неведомый и таинственный…
Бубен гремел и гремел, и где-то в стороне, поддерживая его, раздались раскаты грома. Шторм шел вместе с грозой и уже начал швырять молнии…
* * *
Черный и мутный, шторм не шел, он летел…
И был он как раз таким, какой плохо переносят лодки, находясь на воде. Когда ветер бывает предельно сильным, но более равномерным или хотя бы равнонаправленным, бороться с ним еще можно, можно лавировать и по ветру, и против ветра, можно ловить задний скат волны, и на этом скате долго держаться, не опасаясь, что следующая волна тебя накроет. А этот налетал озверевшими ледяными порывами, рвал и отпускал, рвал и отпускал, но каждый раз налетал под разными углами, заворачиваясь, ощупывая со всех, казалось, сторон, выискивая слабое место, создавая вихри и водовороты и образуя такие волны, что оседлать их был бы не в состоянии самый опытный кормчий, потому что, оказавшись на скате такой волны, обязательно закрутишься и нырнешь носом или кормой под воду, и тогда уже ничто лодку не спасет, никакая сила и быстрота реакции гребцов не сможет развернуть ни драккар, ни ладью, и вообще никакое судно.