– Вообще-то, – стискиваю зубы, – когда я их встретил, они
собирались строить плот на реке, чтобы сбежать, – смотрю на деда
красноречивым взглядом. – Мы договорились, что поучимся его строить
на пруду. Вместе.
Сашка с Лешкой, шумно сопя, прячутся мне за спину. Гоша, чуть
взмахнув крыльями, разворачивается и ковыляет вразвалочку к пруду,
делая вид, что он вообще не с нами.
Дед замирает, чешет затылок.
– Ух ты ж епстить! На минутку ж на выпас сбегал! – снимает
кепку, утирает лицо.
– Я планировал здесь поработать часов до трех, – сообщаю деду. –
Думаю, мальчики вполне могут остаться в гостинице.
– Марина как раз до трех отпрашивалась, – вмешивается стоящая
рядом Инга Степановна. – Тут больше людей могут присмотреть.
Накормим.
– Да накормить-то и я накормлю, – отмахивается старик. – Да
позвоните-то хоть матери ихней.
– Позвоним, – соглашаюсь. – Мы как раз хотели обсудить с ней эту
ситуацию, – указываю взглядом на парней.
– Не уж-то уволить?.. – выкрикивает старик.
– Наоборот, – перебиваю его я, – она ценный сотрудник. Мы хотим
предложить ей поддержку.
– Поддержите уж, миленькие, поддержите, – дед смешно морщится. –
Хорошая она девка, – вздыхает. – С отцом вон ихним, – взмахивает
рукой в сторону парней, – не повезло. Так еще это! Тьфу! – в
сердцах плюет себе под ноги.
– Поговорим, – убеждаю старика.
Он вздыхает, разворачивается уходить.
– Не озоровать! – грозит пальцем мальчишкам, выглядывающим из-за
моей спины.
– Так, – я оборачиваюсь к Инге, – сегодня я обязательно дождусь
их мать! Передайте на кухню, что дети обедают со мной. Мы сейчас
плот смастерим, и я займусь счетами. Оставьте их в столовой.
– Конечно, – как-то излишне поспешно кивает головой Инга.
– Парни! – подхожу к машине, достаю березу. – За мной!
.
Марьяна
– Разве быть матерью-одиночкой у нас наказуемо? – гордо
вскидываю подбородок.
Это почти суд какой-то.
Большой зал, столы буквой “П”, много каких-то одинаковых,
безликих теток и я на школьном стульчике посерединке.
– Не наказуемо, – с вызовом в голосе парирует женщина в
полицейской форме. – Но вы работаете! – говорит с нажимом. – А дети
где?
– Вы не поверите, – чувствую, что теряю самообладание, – пока
наша воспитательница не начала писать на меня кляузы, были в
саду!
– Сигналы у нас анонимные, – тут же пресекает мои догадки другая
дама. – Мы не раскрываем источники.