Иногда, ещё в замке захватчиков, я вспоминала прошлое. Родителей, игры, сказки старейшин вечерами у костра. Сердце разрывалось от беспомощного отчаяния и боли, но иначе жизнь вовсе теряла смысл. Я казалась сама себе призраком, носящимся по чужому миру, не знающим, где его место, цветком, лишённым корней. Рен, моя родственница, злилась, закрывала уши и вопила, чтобы я заткнулась. Она кричала, что прошлого больше нет, что надо всё забыть, строить свою жизнь здесь.
И Рен строила. Ластилась к хозяевам, выполняла любые прихоти и приказы, наушничала... А потом стала убивать по указке так, словно не с её души спросят духи предков за отнятые жизни. Она говорила, что наших родных не вернуть, никому нет до нас дела, и незачем чтить обычаи исчезнувшего племени... Мы спорили, но каждая оставалась при своём мнении. Рен ждала подачек от хозяев, а я – возможности сбежать и, если получится, отомстить, как сумею.
Интересно, как скоро Синие поймут, что я не погибла, а предала их? Как скоро они пришлют Рен, чтобы убить меня? И что победит, их приказ, или наше родство? Как ни печально, но ответ был очевиден.
Я не боялась смерти, но не хотела бы лишить жизни свою последнюю родственницу, как бы далеко ни разошлись наши пути. Никакие издевательства и пытки не смогли вытравить из моей души заветы предков, обычаи и верования нашего народа. Мне было противно убийство, как и любая жестокость.
Только подумала об этом и хотела осмотреть местность вокруг замка, во двор с бранью и визгами вылетела блондинка, она тащила за ухо Эша и колотила плачущего мальчишку. Лупила с таким ожесточением, что даже представить было невозможно, что же он натворил. Солдаты, вместо того, чтобы вступиться за ребёнка, отошли подальше и делали вид, что не замечают ничего, кузнец увёл лошадь в конюшню... Ну, ясно, с хозяйской девкой боятся связываться!
Я бегом помчалась во двор, а когда выбежала, Сорча уже пыталась отвоевать сына у взбесившейся девицы.
― Он случайно, госпожа Зоуи, – причитала служанка, – он не хотел! Пожалуйста, на бейте его, меня накажите, если надо!
Мать цеплялась за ребёнка, но хозяйская подстилка держалась крепко и продолжала колотить мальчишку.
― Отпусти! – громко прорычала я с крыльца. – Найди равного соперника.
― Заткнись, тварь! – огрызнулась девица. – Ты здесь никто! – она с размаху врезала затрещину мальчику, по детскому подбородку сбежала струйка крови.