Зря только пряталась по кухням и нюхала фуа-гра. Надо было самой незваного гостя встретить, извиниться, как-то сгладить острые углы. Дура, дура, дура!
Медленно поднимаюсь наверх, ни к чему хорошему не готовясь. У входа в кабинет теперь не только Леонид, но и второй телохранитель. И выглядят они очень напряжённо. Диванчик пустеет, а они стоят в полушаге, держа руки на открытой кобуре.
— Всё в порядке? — спрашиваю Леонида.
Он кивает, но я буквально вижу, как напряжены его скулы. И на меня он не отвлекается, он сконцентрирован на своей работе.
— Вас ждут, — говорит мне другой телохранитель.
Киваю и открываю дверь.
За широкой спиной сидящего мужчины я даже не вижу мужа. Вижу только короткую стрижку тёмных волос характерной фактуры и ловлю какие-то вьетнамские флэшбэки.
Рост явно под два метра. Рубашка на накачанных бицепсах топорщится. На крупном запястье Эппл Вотч Гермес. А на ногах ботинки Балдинини.
18. Глава 18
Руслан
Встречают меня не так радужно, как я рассчитывал. Вместо красавицы-жены, чьё лицо я хотел бы видеть, когда она меня узнает, провожает меня вверх по лестнице недоброго вида дяденька. Заводит меня в кабинет и заходит сам.
Дима сидит за столом, пальцы между собой нервно переплетаются. На столе открытая бутылка Хеннесси Паради и два бокала. Можно подумать, не знает, что я сам за рулём. Лучше бы продал свои запасы элитного алкоголя — быстрее бы долги раздал.
Окидываю просторный кабинет беглым взглядом. А дяденька всё не уходит.
— Мне с телохранителем может пообщаться? — обращаюсь к Диме, указывая на охрану.
Дима жмётся. Боится, видать, до чёртиков. А когда это всё затевал, куда страх прятал?
— Штаны высуши, — говорю, — я тебя своими руками трогать не буду. Ты же знаешь, у меня для такого специально обученные люди есть.
Кивает телохранителю, показывая на выход. Дяденька послушно покидает кабинет, а я защелкиваю за ним дверь. Присаживаюсь напротив Димы.
— Рус…
— Ты же первого наследство получаешь? — сразу перебиваю его.
— Да.
— А детей у тебя нет. Значит, если не получишь, оно может кому другому уйти. А с тебя жена наследует, или кому ты там свои долги завещаешь, — рассуждаю вслух. — А есть ли у тебя самого что-то кроме долгов, я сомневаюсь. Ну и что с тобой делать? Убивать тебя до первого нельзя. Ведь нельзя же?
— Нет, — панически мотает головой.