Но сейчас не до мечтаний. Молодой человек, не способный
передвигаться – это повод для большого внимания со стороны
медиков.
Через десять минут дверь в мой кабинет открылась. Передо мной
появился мужчина лет тридцати, которого сопровождала женщина того
же возраста. Она поддерживала его, пока он ковылял к кушетке.
– Здравствуйте, Кацураги-сан, – произнёс он. – Простите, что не
могу поприветствовать вас, как подобает. Как видите, я и так
пополам согнулся.
– Всё в порядке, обойдёмся без поклонов, – прямо сказал я. –
Присаживайтесь.
– Я могу остаться? – усадив пациента, спросила женщина. – Я –
его жена. Очень беспокоюсь за него. Пожалуйста, позвольте и мне
побыть здесь во время приёма.
– Не буду вам отказывать, если сам пациент не против, – ответил
я.
– Не против, – покачал головой мужчина. – Я теперь без неё –
никуда.
Я заметил, как он рассмеялся, но при этом с трудом сдержал
слёзы.
– Слушаю вас, – начал консультацию я. – Назовите своё имя и
перечислите жалобы.
Мужчина с трудом выпрямил спину, а затем произнёс:
– Меня зовут Дзабимару Рёдзи. Всё началось с того, что я пробыл
в космосе почти целый год.
Таких пациентов у меня ещё никогда не было. Ни в прошлом мире,
ни в этом. Но я точно знал, о каких заболеваниях может пойти речь.
Странно только одно. Обычно таких пациентов наблюдают не в частных
клиниках вроде «Ямамото-Фарм» или моей. У них имеются свои
специализированные базы.
Если, конечно, пациент мне не врёт, и он действительно провёл
так много времени в космосе. Психически больных ещё никто не
отменял. Вполне может оказаться, что он всё это выдумал, и на деле
я должен лечить ему разум, а не тело.
Дзабимару Рёдзи поморщился, попытался занять удобную позицию на
кушетке, после чего произнёс:
– Понимаю, что это звучит странно, Кацураги-сан, но я вам не
вру. Мне пришлось провести на космической станции триста
восемьдесят четыре дня.
– Почему так долго? – удивился я. – Насколько я знаю, космонавты
сменяют друг друга.
Если не ошибаюсь, в моём мире рекорд по беспрерывному нахождению
в космосе был гораздо меньше. Большинство рекордсменов были из
России, и некоторым из них удавалось провести на орбите несколько
лет, но суммарно. То есть в один заход мало кто умудрился жить и
работать на космической станции в течение года или больше.
Но вскоре я понял, что Дзабимару Рёдзи мне не врёт. Достаточно
было осмотреть его тело с помощью «анализа». Опорно-двигательный
аппарат и сердечно-сосудистая система претерпели ряд изменений.
Думаю, именно из-за этого он к нам и обратился.