– Ну, мне-то вы рассказали…
– То, что я вам рассказала, и еще в десять раз больше, известно каждому сотруднику и здесь, и в Питере, и в Каролине, где тоже проводятся подобные опыты. Коммерческая тайна начинается на уровне конкретных блоков и идей.
– У Подольского были оригинальные идеи?
– Каждый считает, что его идеи оригинальны, Генрих Натанович не исключение.
– А по-вашему?
– Идеи Подольского безусловно оригинальны, – с вызовом сказала Раскина. – Так что конкурентов у нас достаточно, если я верно поняла вашу мысль.
– Разве я высказывал какую-то мысль? – удивился Аркадий. Ему действительно не казалось, что работа над генератором могла стоить Подольскому жизни, тем более, что до практического применения было, по словам Раскиной, еще очень далеко. Чтобы спалить на расстоянии кожу на лице жертвы, эти генераторы явно непригодны.
Аркадий встал и сделал несколько шагов к столу, стоявшему около окна. Он не собирался трогать на столе что бы то ни было, ему хотелось посмотреть в окно, увидеть, просматриваются ли отсюда эшелоны воздушно-транспортной сети. Но Раскина поняла движение Аркадия по-своему.
– Эй, – резко сказала она, вставая на его пути, – вам придется предъявить ордер и пригласить понятых. Ничего здесь трогать нельзя, рассматривать тоже.
– Я и не собираюсь, – пожал плечами Аркадий. Он обошел женщину и прижался лбом к оконному стеклу. Отсюда видна была только центральная линия, по которой к городскому кольцу летели личные машины. Грузовики шли в третьем эшелоне почти над самым институтом и из окна видны не были.
Аркадий услышал за спиной движение, Раскина что-то делала у стола, скорее всего, прятала какой-то документ, небольшой по объему, поскольку куда она могла что-нибудь спрятать, если не в карман своего рабочего платья? Во всяком случае, не в ящик стола – у Аркадия был хороший слух, он бы услышал. А больше просто некуда.
Он не торопясь обернулся – Наталья Леонидовна стояла, сложив руки на груди, как оперная певица, собравшаяся петь трудную арию. Карман блузки чуть оттопыривался. Ну и ладно.
– Наталья Леонидовна, – сказал он, – что вы делаете сегодня вечером?
Раскина ожидала любого вопроса, но только не этого. Она покраснела, будто девушка, у которой спросили, не собирается ли она нынче ночью отправиться в бордель.
– Зачем вам знать? – спросила она.