На полигон я въехал с непривычной для себя дерзостью, позволив
даже немного дрифтануть на полупустой парковке. Руки уж очень
сильно чесались, а машины товарищей по производству, рядком стоящие
прямо у сторожки охранника, явственно намекали на нахождение
желанного объекта прямо на полигоне.
На зелёную траву стрельбища я ворвался окрылённый желанием
испытать винтовку собственной конструкции. Естественно, что в
весенней грязи кроссовки моментально стали серо-бурыми, но столь
велико желание, что на новенькую обувку не обращал внимания.
Оказавшись на территории стрельбища, я сразу окунулся в
полноценную стрелковую симфонию - рядом увесисто бахали дробовики,
занятые разрушением вылетающих из аппаратов тарелочек, вдалеке
быстро хлопали адепты практической стрельбы, с упованием
расстреливающие стенды, а вдалеке хлестали воздух винтовки, бьющие
на несравненно длинные дистанции. Именно в ту сторону и понесли
меня ноги, тогда как верхние конечности чесались в предвкушении
первых полноценных испытаний собственного детища.
Утопать пришлось в самый конец стрельбища, где людей было
критически мало. Обычно этот сектор отдавался на откуп всяческим
армейцам и бойцам внутренних войск, что предпочитали по своему
обыкновению находится подальше от вооружённых гражданских. Мне же
это место досталось по блату и из соображений безопасности. Всё же,
калибр у меня был уж больно опасный, не входящий в перечень
привычных, а потому смотрящие за полигоном, логично рассудив,
“отселили” меня и всю весёлую компанию подальше от обычных
стрелков.
На искомой позиции меня встретил Витька Свекла, с улыбкой до
ушей заряжающий длинные патроны в коробчатый магазин. По всем
габаритам мой отстрельщик был мужиком компактным: рост чуть больше
полутора метров, худющий как после трудового лагеря и вечно
пригибающийся по старой армейской привычке. Вот только первым делом
каждый встречный обращал внимание не на скромные по мужским меркам
габариты, а на неизменно красную физиономию, за что и получил своё
прозвище, а затем и одноимённый позывной. Причём морда лица у него
была красной круглый год, несмотря на погодные условия и состояние
организма. Впрочем, это не отменяло его вечного позитива и
прекрасных навыков уничтожения себе подобных из дальнобойного
вооружения. В этом он был мастаком, которых поискать ещё нужно.