Хотя, с другой стороны, зачем она нужна принцу?
На парковочной площадке репортеров не было. Соседи сидели по домам, наслаждаясь отдыхом или, наоборот, ушли на какую-нибудь вечеринку. Шеннон намеренно выбрала густонаселенный квартал, потому что в таких местах никто ни на кого не обращает внимания. Здесь трудно отличить один выкрашенный желтой краской трехэтажный дом с крошечными балкончиками от другого. В центре квартала имелись бассейн и детская площадка – единственная роскошь, которую она могла себе позволить. Во всяком случае, Колби было где играть.
А теперь все придется начинать сначала и переезжать неведомо куда.
– Вот. – Шеннон быстро достала ключи и передала сумку Тони. – Подержи, пока я открою дверь.
Он вытянул руку, и потрепанная сумка повисла на его запястье.
– Да-да, конечно.
– Сейчас не время шутить по поводу того, что тебя просят подержать дамскую сумочку.
– Шеннон, я здесь ради тебя. Тебя и твоей сумочки.
– Не паясничай!
– Я думал, тебе нравится мое чувство юмора.
Раньше она и сама так думала. Как могла она сказать Тони (он никогда не станет для нее Антонио): «Прощай навсегда»? Шеннон торопливо шла между простыми, но аккуратными заборчиками. Они даже отдаленно не походили на роскошную ограду дома, в котором она жила с Ноланом. Зато тут было чисто.
И безопасно.
Шеннон не могла не признать, что чувствует себя защищенной, потому что Тони идет сзади. Тем временем он достал телефон и начал переговоры со своим адвокатом. Насколько она могла судить по его репликам, новость быстро распространялась, хотя невозможно было понять, откуда корреспонденты получили информацию. Тони не выходил из равновесия. Не ругался. Но на сей раз ее беззаботный и веселый любовник не улыбался.
Пока молодая женщина дрожащими руками вставляла ключ в замочную скважину, Тони вполголоса обменялся несколькими словами с охранником. Она вошла в квартиру и буквально столкнулась с няней, которая старалась открыть дверь изнутри. Няня училась в старшей школе, жила в том же квартале и была всего лет на семь моложе Шеннон. Но Шеннон казалось, что прошли века с тех пор, как она была студенткой педагогического колледжа.
Она заставила себя говорить спокойно:
– Кортни, где Колби?
Няня, смотревшая на нее с нескрываемым любопытством (и можно ли осуждать ее за это?), указала на гостиную в конце узенького коридорчика: