– Я вас провожу.
Этого ей совсем не нужно, но она справится. Она попадала и в более серьезные передряги.
– Просто объясните на словах. Я хорошо ориентируюсь в закрытых пространствах.
– Полагаю, вы хороши во многих вещах. – Дуарте наклонился, и его теплое дыхание коснулось ее шеи. – Раньше я никогда не пользовался услугами вроде тех, что предлагаете вы, но, должен признаться, в вас есть что-то притягательное.
«О, черт».
Его дыхание обожгло ее обнаженное плечо, губы находились в нескольких дюймах от ее кожи. Ее грудь налилась под тесным корсажем платья. Она опустила глаза и посмотрела на браслет – подарок сестры. Это придало ей сил.
– Где ванная? – Кейт огляделась в комнате, в которой было несколько высоких дверей. Все они были закрыты.
– Вон там, – произнес он чарующим голосом, и по ее спине побежали мурашки.
– Я предпочла бы пойти туда одна.
– Я бы не хотел, чтобы вы заблудились, – прошептал Дуарте.
Он коснулся губами мочки ее уха, или ей это показалось?
Затем его большая ладонь легла ей на лицо с другой стороны, и Кейт захотелось к ней прижаться.
Неожиданно он отстранился, и его черный костюм для занятия восточными единоборствами зашуршал.
– Войдите вон в ту дверь, Кейт Харпер.
Дуарте указал ей направо рукой, в которой были обе ее серьги.
Дуарте ждал этого момента с той самой секунды, как узнал, что за тварь из желтой прессы положила конец уединению, которое так старательно оберегала его семья. Теперь, когда серьги Кейт Харпер находятся у него в руке, ее шансы на новую сенсацию равны нулю. Его предупредили о том, что она находится на Мартас-Виньярд. Он нашел ее скрытые камеры еще до того, как они покинули балкон.
Всю свою жизнь он прятался от прессы. Он знал все уловки папарацци. Отец твердил ему и его братьям с юных лет, что их безопасность зависит от анонимности. Все трое получили образование и хорошую физическую подготовку.
Его сегодняшнюю тренировку прервала охрана. Увидев на мониторе постороннюю женщину, он решил посмотреть, как далеко она зайдет.
В своем облегающем зеленом платье она была самим воплощением соблазна и будила в нем первобытные мужские инстинкты. Она бы отлично смотрелась на белом диване, стоящем рядом с ней. А еще лучше – в его постели.
Но он был асом по части самоконтроля. Стоило ему только напомнить себе о ее профессии, как ему стало легче сдерживать свои порывы.