На столе его заметок нет, нужно поискать в полках с книгами.
Если вспомнить, какую хуйню говорили ухажёры главной героини, то
неудивительно, что инцест практикуется в этой стране уже довольно
давно. Порой их высказывания вызывают рвотные позывы. И
действительно смотришь на них как на умалишённых... А это
действительно многое объясняет... Ладно я просто утрирую...
Надеюсь.
Однако многие дворяне всегда были одержимы идеей чистоты крови,
что порой приводило к рождению не всегда здоровых личностей. Не
могу говорить за всех, но в некоторых родах это действительно
практикуется. Я заметил это, когда читал архивы в нашей закрытой
библиотеке, доступной только членам семьи. Многие Вермонды
оставляли там свои труды, заметки и записи, и только прямые потомки
имели к ним доступ. В этих архивах описывалось множество подобных
случаев.
К счастью, в моей семье это не было распространено так сильно,
потому что раньше Вермонды были большой семьёй и часто заключали
династические браки с другими родами, что позволяло разбавить
кровь. Сейчас же от нас осталось совсем немного.
Всё это произошло из-за войны, которая произошла около сорока
лет назад и получила название «год крови». Тогда аристократы с
огромным усилием сражались друг с другом, потому что король умер,
не оставив наследника, и каждый хотел пробиться к власти. Это могло
бы продолжаться даже дольше, чем один год, если бы не пара крупных
графов, которые додумались провести голосование, где и выбрали
правителя. Собрав под своими знамёнами всех остальных, они
сокрушили тех, кто собирался продолжать кровопролитие.
Вот такая удивительная ситуация, люди нигде не меняются.
В своих размышлениях я продолжал искать какие-либо заметки, но,
просмотрев каждую книгу, не смог найти ничего полезного. Окинув
взглядом кабинет, я заметил книжный шкаф, который был закрыт на
ключ. Сквозь стеклянные витрины просвечивались книги в кожаных
переплётах.
Подойдя к шкафу, я начал его осматривать. Судя по пыльному
покрытию, его не открывали уже очень давно. Рассмотрев книги через
стекло, я понял, что это, скорее всего, личные фолианты моего
дедушки, которые, вероятно, даже отец не открывал.
— Посвети сюда, — сказал я сестре, и она подошла с лампой, начав
освещать шкаф.
С этим замком я провозился гораздо дольше, чем с дверным.
Наконец, через пять минут дверка поддалась, и я распахнул шкаф.