– Вот черт… – пробормотал Сонни, – когда я видел его в последний раз, он умирал.
– У страха глаза велики, – вставил Чуза, рассматривая свои длинные ногти, покрытые серебристой краской. – Не буду отрицать, положение было серьезным, но мальчик быстро идет на поправку. Ему повезло, что я оказался рядом.
– Ага, Эйнджел. Это и есть Эйнджел?
– Да.
– Аарон мне тут рассказал кое-что про твою прошлую работу. У меня есть кое-что, что могло бы тебя заинтересовать. Прошу прощения, Эйлин. Какое изящное имя – Эйлин.
Эйлин кивнула:
– Ну, давай, Аарон, рассказывай.
Она присела на край дивана, и Аарон поспешно сунул ей под нос коробку с шоколадом.
Чуза в своей развевающейся хламиде провел Эйнджела в другую комнату, закрыл дверь и повернулся к нему.
– Давай будем откровенны друг с другом, хорошо? – Он указал на кресло и сел рядом на кушетку. – Мы должны с умом использовать то время, которое у нас есть. Твоей даме и мальчикам, пожалуй, не стоит слышать того, что я скажу.
Эйнджел опустился в кресло. «Твоя дама»… интересный оборот.
– Ты понимаешь, о чем я? – спросил Чуза, понизив голос.
Эйнджел вопросительно приподнял брови. Если этому клоуну нужна информация, пусть докажет, что имеет право получить ее.
– Очень хорошо. – Чуза пожал плечами. – Не хочешь говорить, я тебя не виню.
– Я тебя не знаю. И как теперь понимаю, вряд ли узнаю.
– В тебе говорит предубеждение против… – Чуза повел рукой, и Эйнджел увидел то, что не заметил сразу – пучки сухой травы, развешанные по стенам. А еще кости, черепа и какие-то странные предметы.
На алтаре в пламени свечи шипел какой-то комочек. Целую стену занимал шкаф со множеством маленьких ящичков.
Эйнджел повернулся к окну и заметил череп, подпиравший створку. Рождественская гирлянда, украшавшая крышу дома, бросала яркие блики на то, что когда-то было человеческой головой.
– Я всегда считал, что каждый имеет право на… э-э… свободу самовыражения.
Судя по выражению лица Чузы, формулировка Эйнджела его скорее позабавила, чем обидела.
– Не хочешь рассказать мне свою историю? – спросил Чуза.
– Во-первых, не мог бы ты объяснить, почему иногда создается ощущение, что у тебя раздвоение личности?
Чуза ухмыльнулся:
– Может, из-за акцента? Так что, ты мне расскажешь о себе?
Эйнджел подумал несколько секунд:
– Пожалуй, пропущу ход. Кто ты?