Понимаю, что неосознанно схватилась за руку сына, как за спасательный жилет. Эти мысли — черные, нельзя их допустить. Остается надеяться, что Стас не посмеет так со мной поступить. Этот мужчина разный. Суровый, решительный, надменный, но никак не отбитый на голову и помешанный на мести.
Я так увлеклась своими страшными мыслями, что не замечаю, как дверь в комнату приоткрывается и в дверном проеме показывается темная макушка Ольги.
— Пс-с, — зовет она меня, как заправская шпионка.
Я тихонько встаю и подхожу к девушке, в очередной раз подмечая, какая же она все-таки красивая. Наверняка ее мать, бывшая любовница Стаса, тоже красива. Интересно, где она?
Момент неожиданной ревности и осознания обжигает темечко и возвращает в суровую реальность, в которой я оказалась заперта в этом огромном особняке, из которого выход только один — дозволение его хозяина.
— Ален, пойдем ко мне, выберем тебе одежду, — Оля выглядывает за мою спину и смотрит на спящего Тима.
— Оль, — стараюсь говорить как можно дружелюбнее, — мне неудобно, правда. Нам ничего не нужно.
— Да брось! — отмахивается девушка, бесцеремонно хватает меня за руку и вытягивает в коридор. — У меня много новых вещей и белья, даже с бирками.
— Тем более новые, — фыркаю я.
— Ну и что! Перестань!
Оля затягивает меня в свою комнату и сразу же бежит к шкафу, начинает копаться в нем, пока я рассматриваю достаточно классический интерьер комнаты, оформленной в бежевых тонах.
— Вот, держи.
В руки мне вкладывает одежду, а сверху коробочку с бельем.
— Думаю, по размеру подойдет.
— Спасибо тебе, — говорю вымученно, потому что на споры из-за трусов уже попросту не осталось сил.
Видно, что Ольга мнется, кусает губу, но потом, решившись, задает вопрос:
— А Стас правда отец Тима? Он так похож на него.
Я тяжело вздыхаю и собираюсь ответить, но Оля поднимает руки и говорит:
— Все-все, не спрашиваю. Разбирайтесь сами.
— Спасибо, Оль, — отвечаю ей и иду к выходу. — Спокойной ночи.
— Спокойной, — отвечает задумчиво Оля. — Ален, зови, если понадобится что-то.
Стараюсь держаться из последних сил и волю слезам даю уже в ванной, позволяя себе вдоволь нареветься, а после надеваю выданную одежду и ложусь рядом с сыном.
Прикрываю глаза и уплываю в сон, осознавая, что к привычной жизни больше не вернусь никогда. Мне просто не позволят этого сделать.