— Это только ради сына и только на одну ночь.
Встаю и направляюсь вслед за Тимом, оставляя Стаса сидеть на полу.
— Хорошо бы, если бы ты сама в это верила, Алена, — тихо произносит он, и я оборачиваюсь фурией.
— Ты! — выплевываю в него ядом. — Ты не смеешь так поступать со мной! Не после всего, что было тогда!
Выдыхаю и смахиваю невесть откуда взявшуюся слезу.
— Будешь спать тут, на диване. Если не нравится, катись калачиком куда угодно, мест в этом доме больше нет. Для твоих амбалов тут тем более нет места.
Стас поднимается на ноги и подходит ко мне. От него веет злостью, а я отчетливо понимаю, что в этот раз явно перегнула палку:
— Я могу спать хоть на полу около кровати Тима. А мои ребята спали и не в таких условиях. Разберутся, не сахарные. Что же до тебя, Алена… не надо тешить себя иллюзией того, что у тебя все под контролем. Теперь жизнь Тимофея, как и твоя — в моих руках, и отныне я буду принимать решения за вас двоих. Надумаешь еще раз сбежать — отберу сына. Надумаешь делать что-то за моей спиной — отберу сына. Надумаешь играть против меня — исход знаешь, — он протягивает руку и касается моей горящей щеки, обманчиво-нежно проводит по скуле, опускается вниз и оттягивает губу. Придвигается максимально близко и обдает тихим: — Хочу напомнить тебе, кто я, потому что, кажется, ты забыла об этом. Твое слово ничто по сравнению с моим, и пора бы тебе принять это как данность, красивая.
Он уходит быстрее, чем до меня доходит смысл его слов.
Да. Я забыла, о том, кто он, какой вес имеет в обществе и как далеко у него дойдут руки в случае моего сопротивления.
Вот он — истинный Стас Северов.
Это только моя ошибка, что я забыла, кто он есть на самом деле.