Минцзэ грубо схватил меня за подбородок и… аккуратно приложил свой лоб к моему. Я тяжело, нервно начала выдыхать, больше не в силах выдерживать эмоциональные качели.
— Малышка, ну ты чего? Испугалась? Почему, милая?! Я же к тебе так добродушен, верно?
Я активно закивала, соглашаясь со всеми плодами его чокнутого разума. Лишь бы отпустил, лишь бы…
— Ну всё, тише. Тише. Бедная, дрожишь вся.
И дрожала от его ласковых слов сильнее. Приступы нежности Минцзэ страшили меня больше его приступов агрессии!
Изо всех сил я пыталась совладать с эмоциями, старалась не поддаваться на провокации со стороны демона, достойно держаться, глядя на мужчину спокойно и прямо.
— Я больше люблю зеленый чай, — прошептала Минцзэ в губы, недопустимо близко находящиеся ко мне. Решила зайти с другой стороны, не просить о свободе напрямую. Каждое следующее слово напоминало путь через минное поле, где приходилось долго обдумывать каждый шаг. — В следующий раз обязательно принесу. Вместе попьем.
— В следующий раз? — ехидно переспросил мужчина, поглаживая мой подбородок указательным пальцем.
— Да, в следующий раз. Мы ведь… увидимся? Снова? Правда? Попьем чай. Зеленый.
— Звучит крайне неплохо.
..Понятия не имею как мне удалось, но псих меня отпустил. Всполохи огня послужили путеводной звездой и вывели обратно к печати Ци, где к тому времени уже находилась старшая жрица, преподавательница Най Манабу, озадаченная и крайне сраженная моим возвращением. За четыреста лет я стала единственной, кто вернулся в полной целости и сохранности.
Риск оправдывает средства. Из сложившейся ситуации я вышла победительницей. На вопросы жриц, как сумела выжить, без засорения совести наплела байку о развитии души и приближению моей к классу сильных душ. С сомнениями, но мне поверили. Кроме Верховного жреца. К слову, после того как он меня бросил в клетку «со львом», Сюли господин Хэ не тронул, посчитав, что моей жертвы достаточно.
— Было страшно? — жалобным голосом спрашивала подруга, сидя на моей кровати и с провинившимся видом теребила поверхность шелковой простыни.
Я не смотрела на подругу, оставляя зрительное внимание на иероглифах в книге, которую держала в дрожащих руках; и при вопросе страшно ли было мне, мелкая дрожь усилилась, а к горлу подкатил удушливый комок. Иероглифы расплывались перед глазами, сливались, вырисовывая хищные черты лица демонического дракона, его самодовольную улыбку, цепкий взгляд аметистовых глаз, сканирующих лучше любого навороченного рентгена в какой-нибудь столичной клинике. Да, мне было страшно до отвратительной тошноты. И всё усугубилось, ведь теперь с демоном меня связало… обещание вернуться. Угостить его этим безвкусным зеленым чаем, который я никогда не любила, предпочитая кофе: горячий кофе зимой и холодный — летом. Я возвращалась, зная, что больше никогда не переступлю порог печати Ци. Я солгала тому, кому лгать категорически,