– Ты… – задохнулась девушка. – Ну ты и… Им, да ты просто сволочь! Завистливая, злобная сволочь, получающая удовольствие унижая и оскорбляя!
Он не просто обидел её, он сделал ей больно. Очень больно. Столь больно, что глубина и острота этой боли – удивили её. Она поверить не могла, что его мнение о ней столь значимо для неё.
Услышав слёзы в голосе Пандоры, Ганимед понял, что перегнул палку.
– Ора, прости, – с искреннем раскаянием в голосе произнёс он. – Прости и поверь, что я не хотел тебя обидеть. Я понимаю, что тебе обидно. Но я просто констатирую факт. Афина не считала тебя ровней себе. Она видела в тебе маленькую девочку, которой ещё только предстояло повзрослеть. Причём взрослеть, набираться ума и опыта, в её понимании, тебе предстояло ещё, как минимум, лет семьсот-восемьсот… Конечно же, она любила тебя. Она бы жизнь за тебя отдала. Она бы всё сделала ради тебя. Но ни мудрой, ни зрелой она тебя не считала. Тебе просто пока не понять уровень её восприятия тебя как личности. Это придет к тебе лишь после первых пары тысяч лет... Хотя… – он задумался на мгновение. – Как пример… Вспомни себя в детстве. Приходят ли тебе на ум поступки, которые ты сейчас оцениваешь как откровенно глупые?
– Ну-ууу... да, – задумавшись и вспомнив кое-какие из своих выходок, усмехнулась девушка.
– А теперь вспомни, сколько лет Афине – и поставь себя на её место…
Девушка кивнула и усмехнулась.
– Я понимаю, о чем ты, но ты всё равно…
– Нет, ты не понимаешь, – перебил собеседницу Ганимед. – Ты пытаешься понять, но, как я и сказал, пока не можешь, – безапелляционно констатировал древний.
Пандора понимала, что спорить с блондином совершенно бесполезно. Слишком разный у них уровень восприятия самоидентификации и, в целом, менталитет. Они были не только из разных поколений, но и времени и даже миров. Ей не переубедить его. Ему не переубедить её. И всё же она бы не остановилась и продолжила бы спорить, просто потому что в ней клокотали обида и возмущение. Просто потому что не могла остановиться, так он её завёл.
Однако остановиться всё же пришлось. Потому что их прервали. На пороге «улья» появилась Кейт и сообщила, что ради того, чтобы встретиться с ними Дубрев прервал Совет Старейшин и теперь ждёт их в беседке на ужин.
– Кейт! Спасибо тебе… – искренне воскликнула Пандора.