К счастью, сцена продолжения не
имела: Василиса отвела Настю в сторонку и сумела найти слова,
которые убедили ревнивицу в безосновательности претензий. Возможно,
про своего «Мамонта» рассказала. Так или иначе скандал был замят,
примирение запито компотом, а потом вся молодёжная компания куда-то
исчезла. Когда встревожились и начали искать, оказалось, что
Василиса увела в музыкальный зал, он же репетиционный, где они и
занялись пением, как под граммофон, так и под собственноручно
исполняемую музыку. Кроме того, Василиса ухитрилась обеспечить
своим кофе и выпечку, а, как выяснилось чуть позже – и бутылку
брусничной настойки уволокла, «чтобы по-взрослому». Никаких
воспитательных мер по этому поводу я принимать не стал: мелким не
наливали, а для участников банды возрастом от семнадцати до
двадцати, с учётом их количества, это не то количество, которым
можно напиться. Зато Вася с Настей ещё одну «мировую» выпили, уже
«по-настоящему».
И, разумеется, Вася научила всех
песенке «Весна», которую я её когда-то подарил, а все всех –
частушкам и припевкам, в том числе и неприличным. Причём эти
последние, как мне думается, учились быстрее всего. Собственно, из
всей компании только Мявекула их и не учила, я полагаю. Но в целом
всё прошло намного спокойнее и безобиднее, чем могло бы. Я в свои
четырнадцать, а примерно этот возраст был у младших в банде, порой
чудил куда как серьёзнее. Про ворота, утащенные для спуска на воду
в качестве плота, я уже рассказывал. А ещё мы как-то играли в
покорителей прерий, между озером и той долиной, где у меня позже
стрельбище было. Среди прочего – копали и маскировали ловчие ямы,
на спор, у кого лучше. Поиграли, а потом домой пошли. Оказалось,
хорошие у нас ловчие ямы получились, уловистые: в первый же вечер
попались две козы и одна бабка. Козы-то вылезли, и домой сами
добрели, а вот их хозяйка довольно долго скреблась и голосила, пока
домашние хватились, пока искать пошли, пока нашли… А ещё как-то раз
приятели уговорили вынести из дома полуштоф водки. Причём именно
«Сахарной», мол, самый суровый вариант для настоящих суровых
мужчин. По той же причине недостаточной суровости была отвергнута
закуска, а поскольку никто не хотел показаться «слабаком» в глазах
приятелей, то и остановиться мы смогли только тогда, когда, через
спазмы и отвращение, бутылку эту на четверых распили. Как же мне
наутро было плохо! Точнее говоря, плохо стало ещё вечером, утром
ситуация усугубилась. А потом ещё и от папы влетело, благо, бабушка
каким-то чудом не узнала об этом, иначе бы точно «весь мозг выела,
чайной ложечкой». Ёмкие порой у деда выражения и образы, и
прилипчивые.