Однако лучше маленький шанс, чем никакого, и поэтому я, бросив
камень, положил руки на свой ошейник и начал применять заклинание
раз за разом.
Было просто удивительно, как быстро убывала у меня мана. При
пониженном магическом потенциале, её расход очень сильно
увеличивался. Была какая-то обратная пропорциональность. Мы
получали меньший эффект, по более высокой цене. Интересно, а
работает ли это в другую сторону? Ну, типа если каким-то образом
развить свой магический потенциал, а раз его можно уменьшить, то
наверняка можно и увеличивать, то цена в мане, получается, должна
падать? Тогда мана должна использоваться более экономно и
эффективно? На досуге нужно будет обдумать это как следует. Только
вот когда он будет, этот досуг?
Теперь становилось ясно, почему Маша так быстро обнулилась. В
общих чертах это и раньше было понятно, но сейчас я прочувствовал
это на себе. Не знаю, сколько раз я успел применить заклинание, по
ощущениям чуть больше десяти, когда и мой светоч погас. И вовсе не
потому, что у меня закончилась мана. Её было ещё много. Просто
магия перестала работать.
– Всё, – сказал я, – нас отключили!
– Как? – потрясённо сказала Маша, хотя сама эту гипотезу недавно
и выдвинула. Не хотелось верить в то, что мы остались совсем без
магии, – теперь получается и мана не нужна… – добавила она упавшим
голосом.
Мы находились в полной темноте и не могли зажечь даже крохотный
светоч.
– Это полбеды, – сказал я, пытаясь нащупать на полу свой обломок
кирпича, которым я до этого долбил ошейник, – главное, чтобы они не
знали, где мы. Вот что меня больше тревожит.
– Ты думаешь, они знают? – спросила Маша.
– Пятьдесят на пятьдесят, – ответил я, наконец-то найдя свой
кирпич, – либо знают, либо нет. И встав к стене, я снова ударил по
ошейнику. Мне показалось, что звук стал совсем другим, но ошейник
снова выдержал. Я ударил ещё раз, потом ещё и ещё… продолжал бить,
но не бездумно, а каждый раз стараясь сделать это максимально точно
и сильно. К тому же в темноте было легко промахнуться и залепить
себе куда-нибудь. А этого мне очень не хотелось. Но и
останавливаться я не собирался.
Через несколько ударов Маша вдруг вскрикнула.
– Что? – спросил я.
– Что-то хрустнуло! – сказала она, – звук был другим!
Мне вроде тоже показалось, но я не был уверен, потому что все
эти удары отдавались у меня в голове и уже слились однообразную
вереницу.