– Они убежали, а потом… Сколько же времени прошло? Минута? Может, и меньше, – вновь заговорила старая женщина. – Прибежал Юрий. Он хотел помочь Чарли, делал ему массаж сердца. Он хороший мальчик – Юрий… Его отец когда-то у нас работал. Но он не смог помочь Чарли. Он вызвал полицию и «Скорую», достал лед из холодильника, приложил к моей голове. Он сидел со мной, со мной и с Чарли, пока не пришла полиция. – Теперь она подалась вперед. – Они – мелкая сошка, эти трое. Мы тоже люди маленькие, не такие важные, как те, о ком вы говорите с Надин Ферст в ее передаче. Но вы же не дадите им уйти от наказания?
– Для полиции вы важные люди, миссис Оучи. Вы и мистер Оучи важны для меня, для моей напарницы, для каждого копа, работающего над этим делом.
– Я вам верю, я вижу, вы и вправду так считаете.
– Да. Мы уже их ищем, и мы их найдем. Будет проще, если вы отдадите мне диск с камеры наблюдения. Если они не вырубили камеру до того, как вошли, значит, их лица сохранились на диске. И потом, у нас есть вы, у нас есть Юрий. Им это с рук не сойдет.
– В коробке под прилавком – деньги. Немного, много мы не держим, но они и не искали деньги. Конфеты, напитки, чипсы. Им и это, в общем-то, было не нужно, они просто хотели все ломать, бить, крушить, рвать, причинять боль людям. Что превращает людей в животных? Вы знаете?
– Нет, – призналась Ева, – не знаю.
Ева проследила, как родные миссис Оучи посадили ее в машину, чтобы отвезти в больницу, а тело мистера Оучи увезли в морг.
Лето 2060 года выдалось знойным. Похоже было, что такое пекло продержится и в ближайшие дни. Она стояла на жаре, запустив руку в коротко стриженные волосы и мечтая о ветерке. Ей удалось сдержать желание поторопить Пибоди, направить, отдать приказ.
Ей пришлось признать, что Пибоди работала дотошно. Уже были разосланы фотографии преступников, полицейские опрашивали соседей.
Ева запоздало вспомнила о солнцезащитных очках и удивилась, обнаружив их у себя в кармане. Она надела очки, умерив бьющий в глаза солнечный свет, и продолжала ждать – высокая худощавая женщина в бежевом жакете, черных брюках и видавших виды ботинках, пока к ней не подошла Пибоди.
– По нам известным адресам никого не застали, а мать Брюстера говорит, что не видела сына несколько недель, чему она даже рада. Но один из соседей Слэттера показал, что видел всех троих, когда они уходили этим утром. Он говорит, они втроем там ночуют вот уже пару недель.