Соня кивает, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться в лицо полковнику. «Что же тут непонятного. Сын начальника тюрьмы – раздолбай и двоечник. А директор школы, как назло, – честный человек».
– Зато самый весьма, надо сказать, тесный контакт удалось установить с одним преподавателем вуза, куда мальчик очень, ну просто очень хочет поступить. На первом экзамене нам, то есть не нам, а нашему абитуриенту, обещана отличная оценка. Вот так.
– Поздравляю, – проникновенно выдыхает Соня.
– Издеваешься? Не догоняешь, к чему я клоню?
– Не совсем.
– Надо сделать так, чтобы первый экзамен стал и последним. Понятно?
«Ах вот зачем я понадобилась. Теперь все ясно. Ну давайте, товарищ обманщик, поговорим еще немного».
– Понятно. А зачем?
– Чтобы не сдавать остальные.
«Вы хотели сказать, чтобы не искать подходов к другим членам приемной комиссии. Ну-ну. Очень предприимчиво, ничего не скажешь!»
– А разве можно не сдавать? – Соня распахивает глаза в наивном удивлении.
– Можно. Если у тебя отличный аттестат и медаль. Медаль обещали состряпать.
– Но вы же говорили, у него не очень хороший аттестат. – Девушка продолжает разыгрывать непонимание.
– Во! – Одна из потных сосисок взметается вверх. – Зришь в корень! Нужно его подправить.
– Подправить? А как?
Начальник тюрьмы сощуривает и без того маленькие глазки, приближает к Соне лицо, обдает ее душным запахом подгнивших зубов и упревших подмышек, шипит с нескрываемой злостью. И куда только подевались подобострастность и доброжелательность?
– Издеваешься, курва? Думаешь, управы на тебя нет? Как – это твоя забота. Чернилами и твоей каллиграфией, усекла?
Соня отклоняется назад, поднимает голову, рассматривает начальника и не спешит с ответом. «Индюк» покрывается потом и красными пятнами, кажется, он сейчас лопнет от гнева. Пыхтит и буравит заключенную ненавидящим взглядом.
– Усекла, спрашиваю?
– Усекла.
– Короче, Зырянская, сделаешь то, о чем тебя просят, пойдешь домой. Нет, пеняй на себя.
– Странно, – задумчиво произносит Соня.
– Что тебе странно, Зырянская?
– За подделку документов ведь сажают…
– Ну.
– Значит, и вы скоро к нам пожалуете, – иронично тянет девушка.
– Ты что себе позволяешь? Думаешь, если с тобой, как с человеком, так можно все что угодно языком молоть?! Короче, я с тобой препираться не собираюсь. Говори прямо: сделаешь или нет?