Ранним
утром я устроился в отдельной мастерской, подальше от шума
превращаемого в цех амбара. На столе передо мной лежали латунные
слитки — тускло-золотистые бруски, холодные на ощупь. Рядом —
разобранный автоматный патрон, служивший образцом.
Взяв гильзу
в руки, я внимательно изучил её форму. Конус с фланцем у основания,
идеально выверенные пропорции, тончайшие стенки. Обычному мастеру
потребовались бы сложные станки и пресс-формы. У меня был только
мой Талант.
Положил
первый слиток на ладонь и закрыл глаза. Металл откликнулся
мгновенно — я чувствовал каждый атом латуни, каждую связь между
ними. Мысленно наложил образ гильзы на бесформенный кусок
металла.
Латунь
потекла. Не расплавилась — именно потекла, словно густой мёд,
послушно принимая нужную форму. Секунда — и в руке лежал чуть-чуть
полегчавший слиток, а также идеальная гильза, точная копия образца.
Ещё тёплая от трансформации, она слабо пульсировала остаточной
магией.
Первый
десяток дался легко. Я работал не спеша, оттачивая технику. Каждая
следующая гильза получалась чуть быстрее предыдущей — руки
запоминали нужное движение энергии, разум фиксировал оптимальные
потоки силы.
После сотни
штук решил ускориться. Сосредоточился, представляя, как металл
делится на равные части и формируется одновременно. Усилие возросло
втрое, но и результат того стоил — три гильзы возникли разом,
абсолютно идентичные.
К восьми
утра освоил одновременную трансформацию дюжины. Латунные слитки
выстраивал правильными рядами, накрывал их полем своего Таланта и
запускал процесс. Металл расползался золотистыми ручейками,
собираясь в аккуратные ряды готовых изделий.
Магический
резерв постепенно таял. Создание постоянных предметов требовало
больше энергии, чем временного оружие, но со взятием ранга Мастера
эта плата упала с пятикратной до троекратной. Учитывая, что гильза
была мелкой и лёгкой, на одну штуку расходовались какие-то крохи
энергии, сотые доли одной капли.
“Минимальная цель: двести тысяч
патронов”, — вспомнились мои
слова с вчерашнего совещания. По две тысячи на каждый из сотни с
лишним стволов. “Но мы должны чего бы то ни стоило выйти
на четыреста”. Цифры казались фантастическими, но иного выбора
не было.
После
тринадцати тысяч пришлось сделать перерыв. Руки подрагивали от
напряжения, в висках стучала тупая боль. Но вокруг стола, аккуратно
уложенные в ящики, высились ряды готовых гильз — идеальных, словно
изготовленных методом глубокой вытяжки на лучших прессах Бастионов.
Мой Талант позволял формовать латунь напрямую, создавая необходимую
толщину стенок и укрепляя донце для выдерживания давления пороховых
газов.