Я вздрогнула. Эрд убрал руки и развернулся.
— У вас будет время, — с непередаваемой улыбкой сказал Синеглазый. — Нам нужно идти.
— А куда? — спросила я, чувствуя, что от этого ответа зависит моя жизнь.
— В Лофлар, — получив мысленное одобрение от Лира, сказал Эрд. — Мы идем в Лофлар.
6. Глава 6
Наверное, от обморока меня спасло только то, что Эрд подхватил меня на руки. Тепло его кожи и сила, которой не было названия, помогли удержаться на грани.
Лофлар! Что за глупые шутки!
— Кто… Кто вы?
Мужчины переглянулись. Эрд передал меня в объятия Лира, который немедля окружил мое дрожащее тело плотным коконом из магии, в котором я замерла, с одной стороны понимая, что сбежать не смогу, с другой, чувствуя себя вполне защищенной.
Как котенок.
Или младенец в пеленках.
Синеглазый позволил мне снова опуститься на плед. Я посмотрела ему в глаза, беззвучно умоляя опровергнуть слова Старейшины. Внутри боролось два чувства: обжигающий страх и вера в то, что все идет правильно. Так, как должно идти. В сейчас темно-синих глазах мужчины отражалось небо. Я почти не различала зрачка, казалось, что тону. Даже голова закружилась.
Но Лир не спешил приходить на помощь. Он сел рядом, не сводя с меня взгляда, ожидая, пока я переварю полученную информацию. От него веяло опасностью, угрозой, вековечной мощью. Но я почему-то чувствовала себя в безопасности.
Он же не станет причинять вред своей истинной?
А если станет?
Я ничего о нем не знаю. Кроме его сумасшедшей, неизвестной и не поддающейся никакой логике силы.
— Я расскажу тебе все, — сказал он. — Когда придет время. Поверь мне, правда слишком тяжела, чтобы вывалить ее тебе на голову одномоментно. Ты подарила мне себя, Кифа. Клянусь, я тебя не обижу. Но прошу. Доверься мне.
— Чтобы ты утащил меня к эльфам? — воскликнула я, пытаясь выбраться из кокона, но ничего не вышло.
Глаза мужчины потемнели.
— Посмотри на меня, моя королева.
— Я не твоя королева! Я вообще не королева! Ты меня украл!
Он рассмеялся. Протянул руки и сжал мои плечи. Я почувствовала, что хочу спать, но боролась с этим наваждением изо всех сил.
— Не усыпляй меня снова, — взмолилась я, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы. — Я сделаю, что ты скажешь.
Мужчина остановился. На его лице появилось озадаченное выражение. Мы замолчали. И это молчание было странным. Не тягостным, но напряженным, как будто неотвеченные вопросы рвали души. Наконец Лир отвел глаза и глубоко вздохнул.