Нужно было ещё что-то, чтобы полноценно оформить эту фантазию. Бессознательно Вера потянулась рукой к тумбочке рядом с кроватью и вслепую нащупала предмет, который с первой секунды обнаружения не выходил у неё из головы. Он был слегка прохладным и чуть бархатистым на ощупь, но быстро принял тепло влажной плоти, куда его стала погружать Вера — медленно, осторожно. Она едва помнила, каково это — ощущать мужской член внутри себя. Пожалуй, она могла бы вспомнить лишь неловкость или ещё какой-то не слишком воодушевляющий зуд. Но сейчас никакого дискомфорта не было. Искусственный фаллос входил плавно, скользя по тканям и распространяя мучительно-сладкую негу по всему телу. Вера желала, чтобы он поскорее проник в неё целиком — это была необходимость, на грани жизни и смерти. Если бы ничто не наполнило её сейчас, она бы сгорела, рассыпалась в пепел, и даже чувствуя, как зажигается от проникновения всё сильнее и сильнее, она не боялась этого пожара, потому что предчувствовала, что его последствия не причинят ей вреда.
Продолжая придерживать фаллос за удобную ручку снизу, Вера начала аккуратно вытаскивать его, но не до конца, а только на половину длины. Затем снова вводить. Затем вытащила почти полностью, но остановилась на последних сантиметрах и вновь подтолкнула вглубь. У этой игры было лишь одно правило — не останавливаться. И Вера не останавливалась: ощущения заполнили её до краёв, она отбросила одеяло и осталась один на один с единственной игрушкой, но ей было этого достаточно, чтобы, не помня себя, предаваться самому сильному, мощному и безумному чувству в своей жизни. Ещё и ещё, не обращая внимания на усталость и все прочие мелочи, она продолжала делать то, что приносило ей невероятное удовольствие.
В какой-то момент она едва не остановилось. Возможно, из-за страха, что что-то пошло не так — произошло нечто странное, тревожное, но вместе с тем намного более пронзительное, чем всё прежнее. Будто бы стоял выбор — идти до конца или всё бросить прямо сейчас. На раздумья времени не было, и Вера приняла решение не останавливаться, даже больше — ускорить темп, насколько позволяли руки. Если бы могла, она бы ускорилась в пять, в десять, в двадцать раз. Но и то, на что хватало сил, уже понесло её на новую волну, а через секунду — ещё на одну, через несколько движений — на третью. И каждая волна была будто выше и больше предыдущий. В конце концов волны распались. Это произошло так внезапно, что Вера ничего не успела понять. Просто всё кругом побелело и исчезло. А потом заново появилось: сначала расплывчато, затем всё чётче и чётче.