[21]«Ксива» - удостоверение личности, в данном случае пенсионное
(жарг.)
[22]Алга – вперёд (татарск.)
[23]СМП
– скорая медицинская помощь.
[24]Сайга-12С, МР-153, Бекас РС-12-12М – самозарядные охотничьи
ружья 12-го калибра.
[25]«Ксюха», «укорот» - 5,45 мм автомат АКС-74У
ГлаваI. Вперёд в прошлое.
Май 2013 года. Где-то в
России.
Я рывком преодолеваю последний метр
коридора до дверей кухни. Доворачиваюсь внутрь. Ствол автомата
нащупывает цель – того самого всклокоченного мужика в заляпанной
футболке, трениках и босого с Сайгой в руках. Левой он сжимает
цевьё, а правая судорожно нашаривает рукоятку перезаряжания. Рожа с
безумным оскалом, дикие глаза, вперившиеся в пожилых мужчину и
женщину, избитых, окровавленных, связанных по рукам и ногам,
загнанных в левый дальний угол кухни…
- ВСЁ, МЛЯ!!! МОЛИТЕСЬ, МЛЯ!!!
Нет уж – вот вам хрен! Мой выход!
- Милиция! Брось оружие!
Он разворачивается на меня,
одновременно вскидывая Сайгу и рывков отводя назад затворную
раму…
- ЧЁ, МЛЯ!!!???
Дальнейшее уместилось в какие-то пару
секунд. Короткая, на три патрона, автоматная очередь наложилась на
рёв двенадцатого калибра. Я получаю свирепый пинок в грудную
клетку, который выносит меня обратно в коридор. Врезаюсь в стену и
медленно сползаю на пол, не выпуская автомат. Мои глаза пока ещё
фокусируются на цели, и я успеваю увидеть аккуратную строчку
входных отверстий – от солнечного сплетения к левому плечу. Всё.
Точка. Я успел… Большего сделать я уже не могу…
У меня перед глазами всё
расплывается, гаснет свет, и меня заливает волна дикой,
растекающейся от груди боль… Я ещё успеваю услышать чьё-то: «Погиб
Валерьич…» - и приходят тишина и тьма…
И снова Свет, который почему-то
фокусируется в исходящей из микроскопической точки воронке. И вылет
куда-то прочь… Я уже понимаю, что это навсегда… Понимаю, что этот
полёт в никуда, и что закончится он невесть где… Но мне уже всё
равно… И приходит Покой… Наверное – вечный…
Май 1904 года. Где-то в
Манчжурии.
Не угадал. Меня приводит в сознание
жесткое приземление на покрытый густой, высокой травой грунт, об
который я прикладываюсь со всей дури левой стороной тела. Притом
прикладываюсь так, что аж хрустнули рёбра, левую руку отсушивает
почти что напрочь, а в голове прокатывается созвучный контузии гул.
Одновременно что-то тяжеленное наваливается на мою левую же
ногу.