М-да. Ну, и
что теперь делать? Да понятно «что»! К русскому офицеру обратились
с просьбой о помощи. Что должен делать офицер? Правильно! Эту самую
помощь оказать. Тем и займусь.
- Сколько
вас выходило, сержант?
- Нас было
сто сорок семь воинов-стрел, господин лейтенант.
- И
гражданских?
- Пятьсот
тридцать восемь человек, господин лейтенант.
- Сколько
вас сейчас?
- Двадцать
два солдата вместе с нами, и двести тринадцать гражданских,
господин лейтенант. Японцы не отпускали нас без боя, господин
лейтенант.
- А
гражданские?..
- Все мы
для них мятежные рабы. Они никого не щадили, господин
лейтенант.
- Ясно… -
ну, так я, примерно, и предполагал, - что у вас с
патронами?
- Три
патрона на винтовку, господин лейтенант. У моих солдат уже
меньше.
Теперь
понятно почему так скромно отстрелялись по японцам – каждый патрон
на счету. Ну-с… Что конкретно делать со всем этим бедламом? В
принципе – мысли есть. Насколько я помню Имперское
законодательство, подходящий вариант имеется.
- Скажи
мне, сержант, ваши люди согласны принять подданство Российской
Империи, присягнуть Императору и воевать за Россию?
В глазах
Кима вспыхивает надежда.
- Да,
господин лейтенант! - почти выкрикивает он.
Ну и
отлично.
- Тогда
так. Гордеич! Есть у нас кто-нибудь, кто бумаги умные писать
умеет?
- Дак,
писарчуки наши – Васька Григорьев и Мишка Елагин. Они эту всю хрень
бумажную знают на ять, бо учили их тому, Вашбродь.
- Ага.
Отлично. Скажешь им ко мне подойти. Остальных в охранение. Сам
возвращайся с писарчуками.
- Слушаюсь,
Вашбродь.
Вахромеев
умчался, а я возвращаю внимание к корейцу.
- Теперь
ты, сержант. Отсылай гонца в ваш лагерь. Пусть выводят караван
сюда. Пока время есть – дай команду своим с японцев трофеи собрать,
коней их согнать в табун, трупы сложить где-нибудь в одном месте.
Не забудьте – все бумаги, что на них соберёте сдать мне. Оружие и
боеприпасы делите между собой. Потом вернёшься ко мне – есть о чём
переговорить. Всё ясно? Исполнять!
- Слюсяюсь,
ВаБро! – со ставшим на радостях совершенно диким акцентом отвечает
сержант, козыряет и уносится исполнять.
Закрутилась
движуха. Под громогласное рыкание сержанта двое корейцев прыгнули в
сёдла и унеслись к обозу. Двое заметались, сгоняя в кучу лошадей.
Ещё двое взялись шустро потрошить перебитых японцев, и двое
оставшихся незанятыми начали, попутно, стаскивать уже обчищенные
трупы за угол одной из фанз. А сам сержант бегом вернулся ко
мне: