- Эмиль, за дверь! – приказала она. – А ты переодевайся!
В платье я просто утонула, но лэра Оливия поколдовала над ним. Подвязала талию широким поясом, подол и рукава подколола булавками. Я была похожа на жердь, на которую напялили платье, чтобы пугать ворон.
Потом лэра взяла с полки корзинки. В одну сунула мои брюки, рубашку и кепку, прикрыла их цветными лоскутами и лентами. А во вторую положила букетики из искусственных цветов, которыми она обычно украшала шляпки и платья для клиенток.
- Пойдем, живее.
Мы быстро спустились вниз. Эмиль хотел что-то сказать, но мать строго оборвала его.
- Присмотри лучше за Санией, чтоб она не выскочила за нами на улицу, - наказала она.
Рэй все еще бродил по улице и, выцепив нас взглядом, направился к нам.
- Доброго дня, лэры.
Я нырнула за спину Оливии и низко опустила голову. Со стороны, должно быть, это выглядело так, будто я смущаюсь.
- Вы не видели тут мальчишку, лет шестнадцати-семнадцати, в белой рубашке, брюках на подтяжках и кепке. Такой тощий, мелкий и голос писклявый.
Что? У меня писклявый голос? Да это его дамочка визжит как поросенок!
Оливия задумалась.
- В нашем квартале каждый второй подходит под ваше описание. Сегодня я видела как минимум трех подобных. Если бы знать, какой точно вам нужен. Есть ли у него какая-то особенность?
- Он одаренный.
- Нет. Таких точно не знаю. Знаю только шалопаев и бестолочей. А вам не нужна бутоньерка? Смотрите, какие незабудки. Чудесно подойдут к вашему костюму. А для дамы сердца можете взять бутоньерку с розами. Продам недорого.
- Нет у меня дамы сердца.
Ого, он еще и врун!
- У такого красивого мужчины она обязательно скоро появится, - продолжала надвигаться на него лэра Оливия, тряся перед ним цветочными букетиками.
- Давайте вон ту с цветами шиповника. Сдачи не надо, - он протянул Оливии крупную купюру, сунул в карман крошечный букетик и поспешил ретироваться.
- Лэр, возьмите себе незабудки или дельфиниум! – кричала ему вослед Оливия.
Как только он скрылся, она шлепнула меня букетиком по спине.
- Беги домой, а то лэр Люциус тебя отругает. – Одежду вернешь потом.
Подбегая к воротам усадьбы, я поняла, что дело пахнет жареным. У забора, уперев руки в бока, стояла наша экономка Глинда. Ее воинственный вид говорил о том, что она собирается намылить мне шею.