Вернулась Бибби.
— Чем это так вкусно пахнет? — подозрительно спросила она, наблюдая, как я смешиваю отваренные грибы с варевом, и выливаю туда золотистую шкворчащую зажарку. — Госпожа, как красиво вы умеете готовить! Суп просто загляденье! А это что, репа?
Картошка разварилась, суп стал густым. Он кипел, лопались пузыри, жирно чавкая и выпуская пар, золотые кружочки жира украшали его вперемежку с зелеными кружевами трав.
— Репа, репа, — посмеиваясь, ответила я. — Ну, давай миску живо!
Бибби поспешно протянула свою миску и ожидала, пока я ее наполню, приплясывая от нетерпения. Варево было горячим, но все же она ухватила кусочек картошки и, обжигаясь, съела ее.
— Боже, что это такое? — вскричала она, торопливо хлебая еду и поедая ее, как ест очень голодный человек. — Как вкусно! Что за волшебную приправу вы добавили, никогда не пробовала такой чудо-репы!
Я, посмеиваясь, тоже уселась поесть. И некоторое время мы молчали, уписывая похлебку.
Только получив ужин, я поняла, насколько бедная Мари изголодалась. Может, ее дела шли и не так уж плохо, но бедняжка была в таком потрясении, что, наверное, просто забывала поесть в последние дни. Так что насытиться мне удалось совсем крохотной порцией.
Бибби съела и того меньше и сомлела. Уснула, бедняжка, прямо на стуле, с ложкой в руке.
Но личико ее стало немного розовее, сведенные страдальчески брови разгладились. И во сне она улыбалась совсем как ребенок. Она согрелась и наелась, наверное, впервые за долгие дни.
Я же была немного крепче малышки Бибби, у меня еще оставались силы, чтоб встать и прибрать посуду после ужина. Пока я возилась с мисками, дверь в таверну стукнула, звякнул колокольчик. Какой забытый звук! Давно к нам никто не приходил!
— Хозяева! Есть кто? — окликнул меня грубый голос. — Дьяволова ночь, мрак, холод и дождь! Пустите меня обогреться, обсушиться?
— Можем и ужин предложить, — бойко отозвалась я, хотя сердце мое затрепетало, а руки задрожали. Первый клиент за долгие дни! К нам не ходили уже давно. Знали, что еда у нас помои. — Мы только что сами отужинали, можем и с вами поделиться, если не побрезгуете нашим скромным столом.
Пришедшим оказался старый дровосек. Его уставшая лошадка, запряженная в повозку, понуро стояла во дворе под навесом, а сам он, промокший, кашляя и бормоча под нос проклятья, устроился у пылающего очага и протянул к огню озябшие ладони.