– Э… – Данил даже поскрёб бровь.
Действительно, в памяти будто густой молочный туман разлился. Сейф,
какие-то бумаги, печати, подписи… обычная рабочая рутина.
– Ясно, – вздохнул Новиков. –
Вальпургия Карловна, я, наверное, тоже поеду.
– Да уж, зря прокатился, выходит. –
Бабка наконец убрала телефон. – Извини, что выдернула.
– Да ладно, какие проблемы. Главное,
что ваш внук жив и здоров.
– Это спорный вопрос, – повела
бровями баба Валя. – Вернее, два спорных вопроса.
Всё, хватит. Данил, как и его мама,
эту двинутую родственницу всегда терпеть не мог. Угораздило же
родиться от её сынка.
– Я, наверное, пойду, – произнёс
Данил, с трудом представляя, куда ему теперь идти и что делать.
– Давай, – махнула рукой бабка. – Я
тут приберу, не переживай. Вот, документы возьми.
– Всего хорошего. Спасибо и удачного
вам дня, – сказал Данил сразу бабке и майору и почти выбежал на
улицу.
Оказалось, в траурном зале было
ужасно душно, и только теперь в лёгкие наконец пошёл свежий
весенний воздух. Кругом яблони качали ветками, покрытыми пеной
бело-розовых цветов, пахло свежей травой и распускающимися
листиками.
– Данечка, поехали, покушаем, –
повисла на Даниле Анфиса. Хорошо, что она уже сняла ту жуткую
чёрную ерундовину с головы и распустила волосы. – И не думай ни о
чём.
Данил привычно чмокнул Анфису в
носик, отчего она забавно поморщилась. Повеселевшая толпа
загрузилась в автобусы, и все дружно покатили в ресторан, где были
заказаны поминки.
Правда, когда процессия отъезжала,
Данил заметил в окне зала бабку и майора, причём полицейский
эмоционально размахивал руками, а бабка трясла клюкой. Кстати, у
этого перца что, был с собой деревянный кол? Может, осиновый? Он
что, ждал, что Данил может выпрыгнуть из собственного гроба и
кинуться на людей, чтобы попить их крови? Хорошо, что этот лысый не
ткнул Данила деревяшкой в бочину на всякий случай, а то вполне мог
обратно его в гроб уложить. Ну и дичь.
Так, Анфиса права – сейчас нужно
максимально расслабить ум и постараться ни о чём не думать.
Увы, сразу переключиться на банкет не
вышло. Ресторан-то был заказан на два часа дня, то есть, на время,
когда Данила уже должны были бы отпеть и прикопать на кладбище. А
теперь доходило всего двенадцать. Так что по предложению Анфисиного
папы все договорились отправиться домой и переодеться, а потом уже
отпраздновать в ресторане его второе рождение. Или оживление. Или
как там это называется.