– Глупенькая, наивная Бри, зря ты пришла сюда, но ничего не поделать. Как ты не поняла? Не будет никакой Академии!
Одна его рука скользит по моим волосам, едва касаясь.
– Ах! – вскрикиваю скорее от неожиданности, когда меня чувствительно прихватывают за волосы, а затем разворачивают.
Снова смотрю в карие глаза с вертикальным зрачком. На этот раз в них ещё больше опасной подчиняющей тьмы.
– У меня нет ни времени, ни желания нянчиться с твоими капризами, Бри! Поэтому мы поступим проще. Сэкономим твоё и моё время. Ты просто за-бу-дешь этот инцидент.
И в этот момент я понимаю, что он задумал. Грязный отвратительный план, омерзительный в своей циничности.
– Что?! Нет, нет, нет … Внушение на гражданских запрещено! Вы не имеете права!
– Глупенькая Бри, – он сильнее сжимает мой затылок, фиксируя и заставляя смотреть ему в глаза, в которых пульсирует вертикальный ртутный зрачок. – Ты так до сих пор не поняла? Я имею на тебя все права.
Виски пронзает сотнями раскалённых игл, пол плывёт, меня подхватывают сильные мужские руки, а потом всё вокруг темнеет.
Хэйдэн.
Внушение на гражданских запрещено? Ты ж моя наивная девочка!
Правило придумано драконами, чтобы людишки лишний раз не бухтели о том, как несправедлив этот мир. Хотя о какой справедливости может идти речь, когда есть сильные и слабые, умные и ограниченные, мужчины и женщины?
Всякому ведь очевидно, кто на самом деле всегда прав? Казалось бы. Но нет. Некоторые всё-таки живут в розовых облаках и верят в сказки.
Тело Брианы обмякает у меня на руках приятной тяжестью. Вот так, хорошая послушная девочка.
Всматриваюсь в её умиротворённое лицо с влажными дорожками на щеках. Хмурюсь. Пробиться в её сознание оказалось не так-то просто.
На миг мне показалось даже, что пришлось ломать защиту? Как если бы передо мной была не человечка? Хотя с моим опытом и у дракона не было бы шансов, но… Нет, невозможно. Бред.
Втягиваю носом аромат диких ягод и мяты. Впервые пробую на вкус её запах, запоминаю его.
Пути Драконьего Бога неисповедимы. Кто бы мог подумать? Большей иронии и представить нельзя, чтобы истинной оказалась та, на которую НИ РАЗУ не взглянул как на женщину. Всегда. ВСЕГДА видел в ней просто ребёнка.
Дочь, которой у меня никогда не было. Впрочем, я и не хотел.
Но, видимо, пора. В ректорском кресле становится тесно. Мэрвир тащит в политику, в императорский комитет по образованию. А там больше доверия семейным. К тому же истинными не разбрасываются, ведь только от истинной все сыновья рождаются драконами.