После серии недоуменных возгласов и сопутствующей пантомимы выяснилось, что мелкий негодяй Юра таки попытался пронести на лодыжке ножик. Слава богу, не тот страховидный кривой ятаган, который у него именуется «рабочим ножом», а всего лишь «вспомогательный клинок», выглядевший значительно презентабельнее, но… не ставший от этого менее смертоносным. Иными словами, это было оружие, и получилась непродолжительная, но неловкая сцена.
Юра, сволочь этакая, вместо того, чтобы резво отдать нож, настырно забормотал что-то из серии «да это так, колбаски порезать, это и не оружие вовсе, и даже сертификат есть…» и замешкался, откуда-то мгновенно возникли несколько крепышей без значков в петлице, тоже пока улыбчивых, но с внимательными взглядами, и этак ненавязчиво сконцентрировались на нас.
Тут в вестибюль очень вовремя спустился Домовитый под ручку с пышным голубоглазым блондином в снежно-белом костюме и ситуация быстро разрядилась.
– Так вот они какие, наши неумолимые истребители, гроза всего подземного мира! Я-то думал, это гренадеры, великаны, Карелины и Валуевы – а они на вид вполне нормальные ребята…
Блондин был служебно-радостным и чрезмерно словоохотливым, но в глазах его плескались беспокойство и великая озабоченность. Нет, не поводу инцидента, это было мимолетным и незначительным моментом, а вообще, по всей ситуации. Беспокойство было направлено куда-то вверх, значительно выше наших голов. То есть никаких аллегорий: блондин смотрел как будто сквозь нас и в то же время машинально, вроде бы невзначай, поглядывал в верхние углы холла.
Интересно…
Бегло пожав нам руки, блондин представился кому надо (с доктором и Ольшанским он был знаком):
– Веня, хозяин всего этого бардака… Привет, мистер Холмс! Веня… Превед, док! Ты очень кстати, через пару часов я буду твоим пациентом! Веня…
Вене было хорошо за полтинник. Судя по всему, он являлся солидной и значимой персоной, но при этом держался подчеркнуто демократично и свойски. Домовитый окрысился было на Юру за ножик, но Веня мгновенно «отмазал» нашего мелкого беса:
– Ну так это же привычка, верно? Привычка – вторая натура. Человек все время на войне, это въелось в него, нож для него, как для нас мобильник, или даже как рука и нога, как полноценная часть тела! Да он просто без него не может… не умеет…